Sarkel

Цимлянское  Подонье в 14 веке, хазарский Саркел и «Хождение Пимена в Царьград» по Дону.

Из известного летописного описания путешествия Пимена в Царьград по Дону в 1389 г. (на правом рисунке проход лодок мимо Правобережного Цимлянского городища, в лодке в белой митре Пимен) узнаём о Правобережном Цимлянском городище и левобережном городище «Серклия», мимо которого проезжали путешественники (к тому времени это были развалины крепостей). Существуют два основных взгляда по вопросу о Саркеле. 

До недавнего времени большинство исследователей, придерживаясь летописного описания путешествия Пимена, помещало Саркел в том месте Дона, где он сближается с Волгой, т. е. примерно в районе Качалинской станицы (ныне Волгоградская область) или несколько выше ее. Этого мнения держались Карамзин, Эверс, Дорн, Леонтьев, Иловайский, Голубовский, Платонов. Другие исследователи, опираясь на археологические данные, предлагали искать хазарскую крепость значительно ниже на Дону, около станицы Цымлянской (в старину писалось через букву «ы», ныне станица на дне Цимлянского водохранилища, жителей переселили на 20 км вниз по течению ныне город Цимлянск). Здесь были два городища: одно на правом, а другое на левом берегу Дона. Впервые оба городища были описаны еще в начале XIX в. Позднее, в 1880-х гг., здесь были произведены значительные археологические раскопки, которые обогатили ученых новым материалом для суждения о Саркеле. Правобережное городище, находящееся в 7 километрах ниже станицы Цымлянской, расположено на самом берегу Дона и заключено между двумя глубокими балками. Вершины их почти сходятся друг с другом, придавая площадке городища форму треугольника, основанием которого служит берег Дона. Стороны этого треугольника тянутся на 250—350 шагов. Высота берега здесь достигает 70 метров над уровнем реки. Склоны балок такой же крутизны и высоты. Все укрепление окружено глубоким рвом. Столь выгодное местоположение в связи с сильными крепостными сооружениями делало Правобережное городище в военном отношении по тому времени почти неприступным. Остатки разрушенных стен состоят из белых известковых камней, имея около 4 метров в ширину и почти полтора метра высоты (описание сделано в начале 20 века).

Левобережное городище расположено восточнее предыдущего на невысоком берегу старого русла Дона в 4 километрах от современного русла реки. Городище состоит из самого города, обнесенного кирпичными стенами, и примыкающего к нему «предместья», защищенного с внешней стороны валом и широким рвом, в который, очевидно, напускалась вода из старого русла. Кирпичная крепость имела форму вытянутого четырехугольника, размером 180×125 метров, по углам которого стояли массивные четырехугольные башни. Оборонительные стены и другие кирпичные постройки, по заключению археолога М.И. Артамонова, «были возведены без фундаментов и сложены на извести из кирпичей квадратной формы», они имели почти 4 метра толщины. Внутри крепости находились жилые и хозяйственные постройки. По мнению советских археологов оба городища во всяком случае существовали в IX и X вв. Исследователь Артамонов, обстоятельно изучивший в археологическом отношении эти городища, полагает, что левобережное поселение, судя по найденным византийским монетам и другим предметам, несомненно существовало с IX по XI в., а правобережное поселение «больше всего напоминает известные городища «салтово-маяцкого типа», оно «возникло как сильная крепость» и, «по-видимому», раньше левобережного городища. Историк Донского края Попов еще в конце XIX в., на IX археологическом съезде, высказал предположение, что хазарский город Саркел находился на месте левобережного городища. Попов высказывал следующие соображения: 1) «Остатки кирпичных стен» на левобережном городище, по его мнению, представляют «очевидные» признаки сооружения крепости Саркела, описанные у Константина Багрянородного, тогда как прочие обнаруженные к тому времени городища «не имеют ничего подобного в сравнении с Цымлянскими». 2) Обнаруженные на городище археологические находки указывают на связь с Херсонесом Таврическим, что соответствует известиям о сношениях Хазарии с этими пунктами. 3) Само название Саркела — Белая гостиница, Белая усадьба, Белый дом, Белая вежа «не происходило ли от правобережного укрепления, сооруженного исключительно из белых тесаных камней?» 4) Упоминаемый в описании путешествия Пимена перевоз, по мнению Попова, соответствует той донской переправе, которая находится в четырех с половиной верстах выше правобережного городища, куда «еще недавно сходились два чумацких шляха (дорога торговцев солью), один с Волги… а другой из степей Манычских, и скотопрогонная дорога с Кавказа».

Высказывая вышеприведенные соображения относительно Цымлянских городищ, Попов осторожно воздерживается от окончательного вывода, и, «не решаясь утверждать, что это был именно хазарский город Саркел», он полагает, что «безошибочное решение его будет зависеть от дальнейших разысканий на месте и при более тщательном изучении направления древних путей между Волгой и Доном и сохранившихся памятников старины». Мнение Попова не встретило признания на IX археологическом съезде, но, судя по протоколам, критика со стороны оппонентов также не получила силы решающих доказательств. Вопрос о Саркеле, таким образом, продолжал оставаться нерешенным. Ближайшие за тем годы мало подвинули его решение вперед. Вестберг в своей статье «К анализу восточных источников» в 1908 г. лаконически заявил: «Саркел лежал… вблизи Цымлянской станицы, что, на мой взгляд, вполне доказано Поповым». Однако своего категорического суждения он не подкрепил ни одним новым аргументом, оставив читателя в недоумении, что же именно убедило этого автора в том, в чем и сам Попов не был уверен. Проф. Артамонов, собрав значительный археологический материал и сопоставив его с летописным описанием «Хождения» Пимена, пришел к выводу, что за Саркел следует считать левобережное Цымлянское городище, в защиту чего привел обстоятельные и подробные соображения, стараясь согласовать археологические данные с летописными показаниями. В своей книге «Средневековые поселения на Нижнем Дону» он прямо указывает на левобережное городище как на «единственное соответствующее признакам Саркела по описаниям византийских авторов (Константина Багрянородного»)» и убежден, что «исторические сведения о Саркеле вполне отвечают материалу, найденному на левобережном городище». Сознавая, что для определения местонахождения Саркела в описании путешествия Пимена заключены ценные и важные указания, М.И. Артамонов подвергает их подробному исследованию, в результате которого, как было сказано выше, находит, что эти указания не противоречат тому, чтобы местонахождение Саркела отнести к левобережному городищу. Выводы археологов не подвергались критике в той части, которая касается соответствия географического описания путешествия Пимена с найденными археологическими данными. Автором «Хождения» считается дьякон Игнатий, смоленский уроженец, который находился в числе спутников Пимена.

Свое путешествие из Москвы Пимен начал 13 апреля. В четверг 29 апреля с приходом к Дону и спустили на него суда. Автор тут же дает яркую характеристику пустынных, незаселенных беретов Дона, где в лесах водилось множество диких зверей. В воскресенье пятой недели 16 мая миновали: реку Медведицу, горы Высокие и Белый Яр реку, в понедельник — горы Каменные Красные, во вторник миновали «град Серклию», («не град же убо, но точию городище»), а также «Перевоз», где впервые встретили «татар много зело»; в среду прошли Великую Луку и «царев Сарыхозин улус»; в пятницу 21 мая миновали Червленые горы; в понедельник шестой недели прошли Бузук реку, и через день в среду «в канун вознесеньева дня приспехом плывуще до моря града Азова». Согласно подсчету проф. Артамонова, «расстояние от реки Воронеж до реки Медведицы, по «Книге Большого Чертежа» равное 350 верстам, Пимен проплыл в семь дней», а плавание ниже Медведицы совершалось значительно быстрее. Из текста «Хождения Пимена» известно, что от Медведицы до «Серклии» суда Пимена дошли на третий день. Исходя из предположения, что Саркел отождествляется с Цымлянским городищем, и приняв расстояние между Медведицей и Цымлянской равным примерно 425 км, Артамонов вычислил, что в этом случае «скорость движения судов доходила до 150 км в сутки», т. е. мы имели почти втрое большую скорость, чем от Воронежа до Медведицы. В оправдание подобной стремительности движения судов делается ссылка на «быстроту вешней воды», а столь значительное несоответствие в скорости судов на разных участках Дона объясняется тем, что будто бы на протяжении от Воронежа до Медведицы у Пимена должны были происходить «остановки», замедлявшие плавание, так как «передвижение происходило в стране заселенной», тогда как ниже Медведицы до «Перевоза» у Цымлянской начинался край, «совершенно пустынный и безлюдный». Если же, напротив, предположить, что Саркел находился где-то у станицы Качалинской, то, хотя в этом случае «Пимен и ниже Медведицы двигался примерно с тою же скоростью, что и раньше», все же и здесь придется допустить на известном участке большую скорость движения, а именно: «миновав 18 мая Саркел, Пимен 22 мая был уже в Азове», и, следовательно, он «расстояние примерно в 550 км сделал в течение четырех суток», проходя в день «более 130 км», тогда как «при допущении Саркела у станицы Цымлянской скорость движения на промежутке от Саркела до Азова падает до 80 км». Как видно из сказанного выше, при том и другом предположении неизбежно получается большая разница в скорости движения на разных участках Дона; в этом отношении, казалось бы, ни один из вариантов не является убедительнее другого. Но, сопоставляя оба предположения, Артамонов полагает, что «легко» решить, какой из предложенных вариантов больше соответствует действительности, и высказывается в пользу первого, позволяющего отождествить Саркел с Цымлянским городищем, причем упоминаемый в «Хождении» Пимена «Перевоз» на Дону приурочивает к донской переправе, недалеко от левобережного городища, и в общем поддерживает уже изложенные доводы Попова.

Фото Ивана Болдырева. Перевоз у ст. Цымлянской 1875-1876 гг.

Вариант переправы времён Золотой Орды.

Прежде всего расстояние от Воронежа до Медведицы по «Книге Большого Чертежа» составляет не 350 верст, а 389. Неясно также, на основании какого источника и каким путем исчислено расстояние от Медведицы до Цымлы «примерно 425 км». На самом деле это число не соответствует ни «Книге Большого Чертежа» (310 верст), ни действительному измерению, установленному по данным нивелировок (519 км). Неточно также и вычисление, определяющее расстояние от Качалинской станицы до Азова в 550 верст. В действительности оно составляет около 615 км. Конечно, источником точных сведений о длинах рек «Книга Большого Чертежа» служить не может, потому что в ней подобные расстояния показаны лишь приблизительно, для самой общей ориентировки, пригодной лишь для сторожевых разъездов ц станиц XVI—XVII вв.. Известно, что для измерения на картах длин рек существуют специальные довольно тщательно разработанные технические приемы, наиболее же точный способ для определения длины рек — это измерение их на местности путем съемки и нивелировки. К сожалению, М.И. Артамонов не воспользовался результатами инструментальных измерений длины Дона и счел возможным в своем исследовании положиться на поверхностные и приблизительные расчеты, в которых не уберегся от ошибок в вычислениях, положенных в основу важных научных выводов.

Обратимся к более точным данным по измерению длины Дона, которые приведены в «Материалах Доно-Кубанского управления речного транспорта». В них расстояние от Воронежа до Медведицы показано равным 620 км. Пимен проплыл его в 7 дней, следовательно, на этом участке пути делал в среднем в день 89 км. Расстояние от Медведицы до Качалинской — 197 км. Если Качалинскую считать за Саркел, то Пимен, пройдя эти 197 км в три дня (или в несколько меньшее время), делал, значит, в день в среднем около 70 км. Дальнейшее расстояние от Качалинской до Азова, около 615 км, было пройдено Пименом в 8 дней, и, следовательно, на этом отрезке пути скорость достигала в среднем 77 км в день. Таким образом, средняя скорость движения судов, вопреки расчету Артамонова, изменяется мало и колеблется в небольших пределах от 70 до 89 км, что вполне допустимо. Если же допустить, что Саркел находился около Цымлянской, то в таком случае расстояние в 519 км от Медведицы до Цымлянской — Саркела Пимен прошел в три дня и, следовательно, должен был плыть со средней скоростью около 170 км в день. Столь необычайную скорость движения невозможно объяснить никакой «быстротой движения вешней воды», и полученный результат говорит против отождествления Саркела с Цымлянским городищем. Путь по Дону от Воронежа до Медведицы и даже ниже до самого «Перевоза» пролегал среди незаселенных пустынных берегов. Это указывается летописным описанием «Хождения», где после рассказа о посадке Пимена и его спутников на суда летопись тотчас же переходит к характеристике местности, расстилавшейся по берегам Дона перед глазами путешественников. Вся эта южная степная окраина русского государства не без основания и в более позднюю эпоху еще носила название «Дикого поля». Через сто лет после «Хождения» Пимена, в конце XV в., наиболее отдаленные поселения на Дону не заходили далее Задонска, стоявшего несколько южнее устья Быстрой Сосны. Приведенные данные свидетельствуют, что вопреки мнению Артамонова пространство вдоль течения Дона от устья Воронежа до Медведицы не было страной заселенной, оно тоже оставалось пустынным, как и от Медведицы до «Перевоза», и, следовательно, разницу в скорости движения судов Пимена нельзя объяснить тем, что будто бы на одном участке суда плыли среди населенной местности, а на другом — мимо пустынных берегов. Никаких указаний на вынужденные «остановки» Пимена ниже устья Воронежа в источнике не содержится, и ссылка на них — необоснованный домысел. По поводу плавания Пимена по нижнему Дону указывается на то, что, «миновав 18 мая Саркел, Пимен 22 мая был уже в Азове». В действительности и это не так. Согласно тексту Пимен «в неделю же шестую слепого», т. е. в воскресенье 23 мая, миновал Ак-Булин улус, в понедельник 24-го — Бузук реку и в «канун вознесеньева дня» доплыли до града Азова. Так как «вознесеньев день» приходился тогда на четверг 27 мая, значит, Пимен приехал 26 мая, а не 22 мая! Эта ошибка в четыре дня существенным образом исказила все расчеты Артамонова. Календарь, путешествия Пимена.:

13 апреля (вторник) Пимен и его спутники вышли из Москвы.

17 — прибыли в Коломну.

18 — (в воскресенье, неделя «светлая»), пройдя Перевитск, прибыли в город Переяславль (нынешнюю Рязань).

25 — (воскресенье, неделя «Фомина») «поидохом» из Переяславля по направлению к Дону.

29 — подошли к Дону и спустили на него суда.

1 мая дошли до Чур-Михайловых («сице бо тамо нарицаемо есть место, некогда бо тамо и град был»).

2 — (воскресенье, неделя «мироносиц») из Чур-Михайловых «поплыхом рекою Доном на низ».

4 мая реки: Меча и Быстрая Сосна.

5 — Острая Лука.

6 — Кривой Бор.

8 — устье реки Воронежа.

9 — (воскресенье, неделя «расслабленного» — утром приехал князь Юрий Елецкий).

10—15 мая реки: Тихая Сосна, Червленый Яр, Битюг, Хопер,

16 — (воскресенье, неделя «самарянина») река Медведица, горы Высокие, Белый Яр река.

17 — Горы Каменные Красные.

18 — град Серклий и Перевоз.

19 — Великая Лука, царев Сарыхозин улус.

20 — Бек-Булатов улус.

21 — Червленые горы,

22 — (воскресенье, неделя «слепого») Ак-Бугин улус.

24 — река Бузук.

26 — (канун «вознесеньева дня») — Азов.

Обращаясь к описанию путешествия Пимена, исследователи обыкновенно ограничиваются привлечением лишь тех немногих строк, где творится, что спутники Пимена в воскресенье миновали устье Медведицы, в понедельник — Каменные Красные горы, во вторник же — «град Серклию» и «Перевоз». На этих именно показаниях текста обычно и сосредоточивается все внимание ученых. Между тем, некоторая неопределенность указания на место «Перевоза» делала, тем самым, неясным и местонахождение Саркела. Артамонов совершенно прав, утверждая, что «единственное указание местонахождения Саркела в описании путешествия по Дону Пимена в 1389 г. с одинаковым успехом привлекалось для доказательства разных предположений о месте крепости». Справедливость этого замечания Артамонов подтвердил лишний раз на собственном примере. Вышеупомянутая неопределенность указаний источника может быть, однако, рассеяна, если приурочить к современной карте Дона не два-три географических пункта, а по возможности все, упоминаемые в «Хождении». Согласно «Хождению» спутники Пимена от Переяславля до Дона шли пять дней (25—29 апреля) и, значит, в среднем прошли около 130 верст. Если этот путь пролегал по кратчайшему направлению — Михайлов, верховья Прони, река Табола, Дон — то означенное расстояние действительно весьма близко к 130 перстам. Здесь, около устья Таболы, «спустихом суда» на Дон и повели их вниз по реке до Чур-Михайловых, куда прибыли на второй день плавания, т. е. в субботу 1 (мая. Что посадка путешественников на суда произошла не около устья Таболы, а ниже, у Чур-Михайловых, это неудивительно, так как по мелководью Дона в его верхнем течении плавание судов было возможно здесь только весной, при подъеме воды, или же осенью, в дождливое время. Пимен и его спутники прошли, следовательно, расстояние от устья Таболы до Кочур в два дня, что вполне возможно, так как, считая по сухому пути, это равно примерно 45—50 верстам. Суда Пимена, выйдя из Чур-Михайловых 2 мая, последовательно миновали реки Мечу и Сосну, которые соответствуют современным Красивой Мече и Быстрой Сосне; затем путешественники проплыли Острую Луку, прошли мимо Кривого Бора и 8 мая достигли устья реки Воронеж. Острая Лука — это тот резкий и действительно острый зигзаг, который делает Дон в своем течении. В воскресенье 16 мая Пимен миновал реку Медведицу, горы Высокие и реку Белый Яр. Медведица без затруднения приурочивается к современной реке того же названия. Начиная от устья Медведицы течение Дона делает к северу довольно крутую излучину, обходя приподнятую холмистую местность, где высится отмеченная на карте гора Пирамидная, вблизи которой берут начало мелкие притоки Дона — Холодный, Птаха и другие. С этой горой Пирамидной и могут быть с полным основанием отождествлены «горы Высокие». Выше было уже отмечено, что на отрезке Дона от Медведицы до Качалинской в среднем суда проходили за сутки около 70 км и, значит, где-то на протяжении этого дневного перехода судов и надлежит искать на карте «Каменные Красные» горы. На этом участке Дон только в одном месте делает большую (в 80 км длиной) излучину, огибая возвышенность, расположенную между станицами Кременской, Перекопской и Ново-Григорьевской. Это заметное повышение рельефа отмечено как на гипсометрической карте, так и на десятиверстке. На следующий день, 18 мая, Пимен миновал «Серклию» и «Перевоз», где «обретохом» впервые «татар много зело». 19 мая проплыли «Великую Луку» и «Царев Сарыхозин улус». Не останавливаясь пока на определении местонахождения «Серклия» и «Перевоза», отметим, что «Великая Лука» — это большая излучина, которая начинается там, где течение Дона круто меняет широтное направление на меридиональное. В конце этой луки, при устье реки Песковатки, стоит хутор Лучинской, а немного выше по Дону, при устье реки Вертячей, расположен хутор Вертячий, как раз в том месте, где течение Дона снова круто поворачивает почти под прямым углом на запад. В календаре путешествия Пимена, видимо, отмечен тот день, когда «Великая Лука» была пройдена, т. е. когда миновали ее конец. С момента вступления русских судов в пределы Сарыхозина улуса спутников Пимена «нача… страх обдержати, яко внидохом в землю Татарскую, их же множество обапол Дона реки, аки песок». 20 мая миновали «Бек-Булатов улус», где «стада же татарские видехом толико множество, яко же ум превосходящ: овцы, козы, волы, верблюды, кони». Далее 21 мая проплыли мимо «Червленых гор». Выяснение их местонахождения имеет существенное значение для дальнейших выводов и, в частности, для разрешения загадки относительно места Саркела. На трехверстной и даже десятиверстной карте нашего Союза в бассейне Дона довольно ясно обозначены даже небольшие возвышенности, но их название указывается редко. Наименование «Червленых» гор на этих картах отсутствует, не упоминается о них и в «Книге Большого Чертежа». Зато изучение наименований рек данного района дает в руки необходимую путеводную нить. Указание на местонахождение Червленых гор дает река Карповка, впадающая в Дон в нескольких километрах от Пятиизбянской станицы. В специальном «Справочнике по водным ресурсам» говорится, что «река Карповка изучена лучше других малых рек бассейна Дона в связи с тем, что находится недалеко от трассы проектируемого Волго-Донского канала в месте наибольшего сближения реки Волги и Дона. Верхняя часть Карповки называется обычно Червленой. Условной границей этих рек служит станица Карповская». Итак, река Червленая и Карповка одна и та же. Обратившись к десятиверстной карте, можно заметить, что как раз против устья реки Червленой вдоль правого берега Дона поднимается довольно значительная возвышенность, достигающая 600 футов (свыше 180 м) высоты над уровнем моря согласно отметке на карте. Цепь этих возвышенностей тянется мимо хутора Калача, устья Червленой реки, станицы Пятиизбянской и далее на юг. Выразительным подтверждением наличия здесь возвышенности служит указание гидролога, что «около Калача река Дон сжата с обеих сторон высокими берегами и пойма здесь отсутствует. Это единственное на всем Дону сжатое место реки». Именно эта возвышенность, расположенная против устья Червленой реки, и представляет, очевидно, те Червленые горы, которые видели спутники Пимена. В дальнейшем плавании после Червленых гор русские суда 23 мая миновали Ак-Бугии улус, а на следующий день, 24 мая, «проидохом Бузук реку». Местонахождение этой реки на современной карте в нашей исторической литературе не определено. Высказанное в печати мнение, что Бузук — это будто бы Бузулук, «левый приток Дона», принять нельзя, потому что в действительности Бузулук — левый приток Хопра, а не Дона и находится далеко на север от устья Дона. Из описания путешествия Пимена известно, что Бузук миновали 24 мая, а через день достигли уже Азова: значит, Бузук следует искать среди близких к Азову притоков Дона, какими являются Северский Донец, Сал и Маныч. Но подобный вывод еще мало подвигает вперед решение вопроса. Названные притоки расположены на близком расстоянии друг от друга. Мимо устьев всех этих рек Пимен мог пройти в один и тот же день 24 мая, и, значит, к любой из них могло относиться наименование Бузук. Это обстоятельство затрудняет выбор между ними. Однако при ближайшем рассмотрении оказывается, что именно в самом названии Бузук и скрыто указание, где находится эта река. Бузук, точнее Бозук — тюркское название, притом давнее, на современной карте не сохранившееся. «Bozuk» по-турецки означает испорченный, плохой, дурной. А в таком случае само значение этого слова и разрешает загадку, потому что столь своеобразная географическая характеристика может обозначать здесь только реку Маныч, которая оказывается поистине испорченной, дурной рекой как по своему режиму, состоянию русла, так и по составу своей совершенно негодной для питья соленой воды. Географы даже не решаются «порченый» Маныч считать настоящей рекой, утверждая, что в сущности под именем Маныча «разумеется не река, впадающая в Дон, как полагали прежде, а русло и долина», которая большую часть года остается пересохшей, а русло представляет собой «прерывающийся ряд длинных, большей частью соленых или солоноватых озер». «Книга Большого Чертежа», отмечая, что «река Маныча вытекла… из солонцов», дает при этом выразительное представление об этой реке, когда один из ее притоков «Егерлик Сасык» переводит словами: «по-нашему, Гнилой». Название «Бузук» сохранилось в наименовании речки Ганза-Бушук, ныне Волочайки, которая, впадая в озеро Маныч, служит одним из истоков реки Маныча. Прибытием Пимена 26 мая в Азов его путешествие по Дону окончилось. Сравнивая быстроту движения русских судов после того, как они, миновав Саркел и Перевоз, вступили в пределы населенного района, можно заметить, что они шли не с равномерной скоростью. Объяснение этому дает сам автор «Хождения», упоминая об остановках в пути в следующих словах: «От татар же никто же нас пообиде, точию воспросиша ны везде: мы же отвещахом, и они слышавше ничто же нам пакости творяху и млеко нам даяху. И сице с миром в тишине плавахом».

Таким образом, мы проследили весь путь Пимена по Дону, приурочив к современной карте почти все географические пункты, упоминаемые в «Хождении». Остается теперь рассмотреть, к какому именно месту следует приурочить Саркел и Перевоз на основании «Хождения» Пимена. Если местоположение «Каменных Красных» гор, Великой Луки и Червленых гор определено правильно, то тем самым район поисков Саркела ограничивается пределами той части Дона, которая заключена между «Каменными Красными» горами и «Великой Лукой». По смыслу текста «Хождения» Саркел и Перевоз находятся в непосредственной близости друг к другу». «Великую Луку» Дон образует там, где его течение, сближаясь с Волгой, упирается в известную Волго-Донскую переволоку, т. е. возвышенность или водораздел, проходящий здесь между бассейном Волжским и Донским. В месте наибольшего сближения Дона с Волгой расстояние между ними не превышает 60 километров. Самое название этого водораздела «переволокой» объясняется совпадением его с местом древнейшего волока при переправе судов из бассейна Черного моря в Каспийский. Известия о подобных переправах с Дона на Волгу идут с весьма давнего времени. По сообщению арабского писателя Масуди (середина X в.), во время похода 913 г. руссы проплыли на судах через Азовское море к устью Дона и, поднявшись вверх по течению, переправились волоком с Дона на Волгу, по которой опустились к ее устью и мимо хазарской столицы вышли в Каспийское море. Известно, что на обратном пути на возвращавшихся руссов напала мусульманская конница Хазарии. Так как, по словам Масуди, для сражения с мусульманами «руссы вышли из своих судов», то, по мнению одного исследователя, вероятнее всего битва произошла около упомянутого волока, где руссам предстояла переправа по сухому пути. Таким же путем через Дон и Волгу совершили руссы и другой поход на Каспий в 943/44 г., когда они по реке Куре дошли до города Бердаа. 

В 1374 г. итальянский пират Луккино Тариго с вооруженным отрядом на нескольких лодках вышел на Дон, по волоку проник на Волгу, где стал нападать на торговые суда и награбил богатую добычу. На обратном пути итальянцев через степь часть добычи у них отбили, но с остальной частью они благополучно вернулись. В середине XVI в. турецкий султан Селим II, желая открыть для своего морского флота выход через Дон в Каспийское море, приказал прорыть канал в месте наибольшего сближения с Волгой, от Качалинской станицы. По разным причинам это предприятие не удалось, но следы этого канала сохранились и до настоящего времени. Сознавая важное военно-стратегическое значение Волго-Донского волока, Петр I приказал устроить здесь для защиты от кочевников укрепленную Царицынскую линию, которая в виде рва и вала, укрепленного палисадом, протянулась в 1717 г. от Царицына до самого Дона к нынешней Качалинской станице Следы линии сохранились и до наших дней. Для службы на «Царицынской черте» привлекались донские казаки. В середине XVIII в. здесь учреждено было несколько станиц, главным войсковым городом которых стала Дубовка, поселок на правом берегу Волги. Выгодное географическое местоположение Дубовки, стоявшей как раз у начала волока, идущего к Дону, содействовало ее быстрому развитию, превратив Дубовку в складочное место товаров, которыми обменивалась верхняя Волга с югом России. В известном географическом описании сообщается, что «через Дубовку в первой половине XIX в. шли лесные материалы и изделия (щепной товар), хлеб, железо, льняное семя, стекло, посуда, пенька и проч.», но — что особенно интересно — тут же поясняется, что также переправлялись целые суда, разбираемые, на Волге и вновь собираемые на Дону, причем небольшие суда перевозились на колесах неразобранными. Вышеприведенный краткий и далеко не полный обзор исторических известий о Волго-Донской переволоке поясняет все же, какое важное значение она всегда сохраняла как в военно-стратегическом отношении, так и в качестве соединительного звена на торговых путях. Построение крепости на Дону в этом месте имело большое значение. Саркел и начинавшийся от него ров могли служить защитой Хазарии как от азиатских кочевников, подступавших к Волге, так и от степняков, грозивших со стороны Дона, из причерноморских степей (ко времени построения Саркела между Волгой и Яиком кочевали печенеги, а в причерноморских степях — угры-мадьяры). Византийский писатель XI в. Кедрин, который сообщает определенную дату построения Саркела, прямо говорит, что эта крепость была построена для защиты от печенегов. В исторической литературе нет единства взглядов по этому вопросу. В своем известном труде по русской исторической географии Середонин пишет: «Кто были кочевники, угрожавшие хазарам, трудно определить: или угры, или печенеги; вероятнее первые». Новейший исследователь, напротив, подтверждая мнение Кедрина, полагает, что Саркел предназначался, вероятно, для защиты от печенегов. На основании одного только изучения географических карт и текста «Хождения» нельзя указать точно, какой именно донской переправе соответствует «Перевоз», виденный Пименом. В атласе реки Дона, составленном при Петре I Корнелиусом Крюйсом, в изучаемом районе указан в числе наиболее удобных переправ «остров Перевозный», против которого на карте сделана пояснительная надпись: «В летнее время глубина только 4 футы. Может и лошадь перебрести». Эта переправа находится выше устья реки Голубой, вблизи Трехостровянской станицы, где существует перевоз и поныне. Почти у самой Трехостровянской, немного ниже ее, в Дон впадает левый его приток река Сахарка, о которой уже давно высказана была догадка: не скрывается ли за этим названием Саркелка? Не имея в виду входить в рассмотрение археологических данных, на которых построены выводы проф. Артамонова, укажем лишь на одно обстоятельство. Казалось бы, если хазары пригласили византийцев строить крепость, то, значит, признавали превосходство византийского инженерно-строительного искусства, а, следовательно, византийское влияние и характерные признаки византийской архитектуры безусловно должны были в какой-то степени отразиться и в постройке Саркела. Однако, по заявлению археолога, в действительности оказывается совсем иное, а именно: при изучении остатков Цимлянского городища «специфически византийского в технике и формах открытых раскопками построек пока, ничего не обнаружено, за исключением мраморных колонн и капители, может быть, привезенных Петроною… Непосредственными исполнителями строительных работ в Саркеле были представители туземного населения. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют характерные знаки и изображения на кирпичах Саркелского городища. Петрона и прибывшие с ним византийские специалисты скорее всего были только советниками хазар». «Возможно, что совет соорудить крепость из кирпичей был дан Петроной, но изготовление кирпичей, судя по их формам, производилось без участия византийцев и не по византийским образцам; кладка стен также не византийская» (использованы тексты Кудряшова К.В.).

Через 6 лет в 1395 гг. хан Золотой Орды Тохтамыш потерпел поражение в сражениях с войсками Тимура (Тамерлана), борьба которого имела своей задачей подорвать экономику самых богатых областей Золотой Орды — Крыма, Дона, Северного Кавказа и Нижнего Поволжья. Приход Тимура сопровождался жестоким разгромом Золотой Орды. Пострадали от этого разгрома и Донские татарские поселения и торговый порт Азак (Азов). Густонаселенная татарами донская земля полностью опустела, превратилась в Дикое поле. Тимур завладел Азаком, собрал все захваченное и роздал добычу, дозволил грабить да полонить, произвел гибель и насилие, уничтожал племена их, истребил говоры их, изменил порядки да увез захваченные деньги, пленных и имущество. Тимур разрушил Сарай (Сарай-Берке), Сарайчук, Хаджитархан (Астрахань) и все эти края», разгромил Крым и Каффу, Увек в Поволжье, Маджар (близ современного Ставрополя) и другие территории Золотой Орды. Тимур, как повествует Шереф ад-дин Али Незди, овладев Азовом, повелел отделить всех мусульман от остального населения города и отпустил их с миром. Всех же немусульман Тимур приказал предать «мечу Джихада» (войны за веру), то есть — казнить, а дома их ограбить и сжечь. Торговля остановилась, Великий шёлковый путь пришёл в упадок. Из Астрахани в Азак и Тану доставлялось на караванах большое количество шелков, пряностей и других товаров для дальнейшей отправки на галерах в Италию. Из Европы в Астрахань через Тану шел ответный поток различных товаров. После разгрома Азака товары пошли из Европы на Дальний Восток уже через Сирию. Сказалось на экономической жизни Азака и Таны и разорение Тимуром цветущего среднеазиатского города Ургенча (столицы Хорезма), который был тесно связан караванным» торговыми путями с Золотой Ордой. На руинах Золотой Орды образовалась Большая Орда (где ханами были потомки Тохтамыша), принятое в научной литературе название части Золотой Орды периода 1430–1500-х гг., когда от неё отпали Крымское ханство, Ср. Поволжье (где образовалось Казанское ханство) и заволжские территории. Столица – г. Сарай Новый. Большая Орда имела тесные связи с Великим княжеством Литовским, её правители неоднократно воевали с Крымским ханством, продолжали требовать дань с русских княжеств. Наибольшего усиления Большая Орда достигла при хане Ахмеде, который заключил в 1472 с Великим княжеством Литовским и совершил два похода на русские земли (1476, Стояние на Угре 1480). После гибели Ахмеда в 1481 его сыновья (Саид-Махмуд, Шейх-Ахмед, Муртаза), постоянно конфликтовавшие друг с другом, потерпели ряд поражений от крымского хана Менгли-Гирея I, который в 1502 окончательно разгромил Большую Орду. Значительная часть её территории вошла в состав Крымского ханства, а в низовьях реки Волга оформилось самостоятельное Астраханское ханство. Крыско-татарские племена берут под контроль правый берег Дона. Закрепляется деление донской степи на крымскую и ногайскую стороны (левый берег Дона), долгое время берега Дона так и назывались. Первая русская книга по географии «Книга Большому Чертежу», составленная в 1627 году в Разрядном приказе и содержащая данные двух официальных источников («Старога» и «Новаго» чертежа), на 27 листе даёт  «роспись реке Донцу, и рекам, и колодезям, которые реки и колодези в реку Донец с крымской и с нагайской стороны пали, и на Донце татарские перевозы и перелазы, в которые приходят татары в Русь»,  на 44 листе начинается «роспись реке Дону», на 56 листе описаны наши места:  «А ниже реки Тальника, 40 вёрст, с Нагайской стороны, пала в Дон река Черной Сал, а вытекла сверху горы Улки, протоку 220 вёрст. А ниже Чёрного Салу пала в Дон река Сасык Сал, протоку 300 вёрст, от горы от Улки, а от Чёрного Салу 90 вёрст. А ниже Сасыксал реки, 40 вёрст, пала в Дон Юрюксал из горы из Улки, протоку 340 вёрст. А ниже реки Юрюксала, 30 вёрст, пала в Дон против Раздоров Донецких, река Манача, протоку Маначи реки 520 вёрст, а река Манача вытекла из Хвалынского моря».

СРЕДНЕВЕКОВЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ИСТОЧНИКИ
ВОСТОКА И ЗАПАДА  «ПИМЕНОВО ХОЖЕНИЕ В ЦАРЬГРАД» (Хождение Пимена в Царьград) 

https://www.vostlit.info/Texts/rus2/Hozenija/XIV/Pimen/text.phtml?id=1699

- FIN -