Sarkel

Ю. Домбровский,
Лауреат Государственной премии СССР, профессор РГУ

Н. Лукьянов,

преподаватель Волгодонского филиала НПИ

(журнал «Дон», 1988, № 1, с. 136)

 Азово-Донской бассейн: пора возрождения   

 «В донских гирлах, обнесенных кое-где ржавыми цепями, свинцово и тихо стоят заповедные воды. Нет такого рыбака от Ейска до Кагальника и от Мариуполя до Таганрога, будь он трижды честным человеком, который не мечтал бы половить хотя бы раз в заповедных водах.    Под Таганрогом браконьеров звали «крутаями». Это было ещё до революции. Они шли в гирла на легких байдах с парусами и веслами. В заповедных водах они на ходу закидывали сети, делали круг и уходили, выбирая сети. Уловы были баснословными, но не шли впрок, — рыбаки пропивали их и проигрывали в кости в таганрогских кабаках.    Не всегда, но очень часто их настигал сторожевой катер. Тогда частая пальба оглашала взморье, и единственное спасение было в том, чтобы выброситься на берег и удрать от стражи, оставив ей байду, сети и улов.    Азовское море славится судаком и селедкой, знаменитой керченской селедкой. Когда в гирлах она идет мимо парохода – кружится голова. Бесшумное движение сотен тысяч и миллионов рыб – движение стремительное, стихийное, и длящееся часами, — вызывает трепет.

   Если вы услышите над морем глухой шум водопада – значит, идет рыба. Шумит не она, а исполинские стаи чаек низко над водой белыми облаками. Чайки  дают знать на берег о ходе рыбы – может быть, поэтому рыбаки считают убийство чаек величайшим преступлением».

Так писал в своем очерке «Разговор о рыбе» Константин Георгиевич Паустовский в 1930 году об Азовском море. Многие помнят эти времена рыбного изобилия. Помнят и разрушенный фашистами Ростов. Донская рыба стала тогда одним из основных средств существования. Куда трудней было достать соль, чтобы эту рыбу приготовить. Помним мы рыбные ряды ростовского рынка в пятидесятые годы. Прилавков не хватало. Мешки с рыбой продавцы вываливали прямо на землю.

Экономисты говорят, что рынок – барометр всего хозяйства. Найдем ли сегодня там донскую рыбу? Увы, продажа её на ростовском рынке категорически запрещена, как гласят красочные объявления. Из этого факта даже человек, «с луны свалившийся», смекнет, что в рыбном хозяйстве на Дону что-то не в порядке. Если лунный пришелец этот окажется наблюдательным, то хвосты донской рыбы он всё же заметит торчащими из сумок отдельных граждан, боязливо прохаживающихся между рядами с овощной продукцией. Если они проникнутся к вам доверием, то назовут цену рыбы. Не знаем, каковы финансовые возможности пришельца, но большинство домохозяек отступают перед десятирублевым судаком и двухрублевой селёдкой (В ценах 1988 года — прим. гл. ред.). Возьмём на заметку все эти нехитрые житейские сведения и постараемся обрисовать читателю объективную картину того, что произошло с уникальной водной системой за последние десятилетия.

Прежде всего, надо понять, что Дон и Азовское море представляют собой единую экологическую систему и большинство видов ценных рыб постоянно кочуют из моря в реку и обратно. Иначе они существовать просто не могут. В этом их особенность, в этом и один из секретов удивительно высокой рыбопродуктивности азово-донской системы. Образно говоря, он состоит в следующем: Азовское море для этих рыб – богатейшее пастбище, Дон и другие реки – родильный дом, ясли, детсад. В реке, особенно во время весеннего разлива, рыбным личинкам куда безопаснее, чем в море, где плотность населения такова, что беспомощные личинки и икринки были бы съедены в два счёта. Вот и приспособились за миллионы лет эволюции и судак, и донская сельдь, и деликатесный рыбец, и основная гордость Азова – его осетровые, к такому кочевому образу жизни. Вроде перелетных птиц.

Так вот, вылов этих рыб в Азовском бассейне упал за последние десятилетия в десять и более раз! Ну а спрос на них за это время вырос: возросли доходы населения, тяга к натуральным продуктам питания. Отсюда и неумолимая реакция рынка: рост цены. Но вот почему так резко упали уловы? Тут надо разбираться.

Давайте взглянем на проблему шире: что вообще в мире происходит с рыбными и другими биологическими ресурсами, — неизбежный всемирный процесс? Возможно, недоразумение местного значения?

Оскудение рыбных запасов в реках и морях всего мира – увы, общеизвестный факт.

Но реки мелеют, либо в морях умирают рыбы, —

писал четверть века назад Андрей Вознесенский. Процесс наступления человека на водоёмы начался давно, в Европе – несколько веков назад. Вехи его можно проследить на судьбе осетровых – королей речных вод. Ныне промысловые запасы осетровых остались лишь в двух морях планеты – Каспийском и Азовском. Да и число видов осетровых рыб на планете поуменьшилось.

Во Всемирной «Красной книге» можно найти изображение атлантического осётра – трёхметрового красавца, вес его достигал 200 кг. Он почти вдвое крупней, чем обитатель наших морей – русский осётр. Пожалуй, сегодня уже лишь в книге его и увидишь. Столетие назад атлантического осётра ловили в Дунае, и в Рейне, и в Эльбе, и в Сене. Он водился по всему атлантическому побережью Европы. Пастбище его – океанский шельф, на нерест он шёл в реки. Ещё в 30-е годы заходил атлантический осётр в Неву и в Ладогу. Ныне последние экземпляры этой могучей рыбы остались в небольшой грузинской реке Риони. Но и там встала плотина.

Рыба не выдерживает наступления человека. И не только рыба. Вся дикая природа – от буйных тропических джунглей до чахлых берёзок лесотундры – оказались в опасности. В чём причина этого противостояния экономического развития и природной среды? Неизбежно ли уничтожение природы техникой?

На последний вопрос мы уверенно отвечаем: «нет».

Одной из причин того, что человек и окружающая среда оказались в конфронтации, является экологическое невежество, непонимание, не информированность мировой общественности и тех, кто ответствен за экономическую и научно-техническую политику, за индустриальные проекты, особенно связанные с воздействием на живое вещество. На биогенные системы (земледелие, лесное хозяйство) мы в нашей реальной практике переносим чисто инженерные представления и приёмы, сложившиеся в строительстве, химии, гидрологии.

Бессмысленно спорить, хороша ли природа или нет, она прекрасна, в том числе и в своих переменах. И человек всегда будет её изменять, но при этом не надо искажать её лица. Вот главный вопрос любого технологического вмешательства в природные ресурсы. Его решение предполагает формирование экономического сознания. Мыслить нетехнократически – это настоятельное веление времени, ибо слепая вера в технику в сочетании с экологической безграмотностью приводит к пагубным последствиям.

Наша страна, к сожалению, не избежала участи многих стран – утраты первозданных природных саморегулирующих механизмов с очень экономным энергообменом. Так была нарушена сложная естественная система Азово-Донского бассейна. Наиболее заметные перемены начались здесь с момента сооружения Цимлянской ГЭС, создания водохранилища. Более чем третьвековой опыт эксплуатации Волго-Донского гидротехнического комплекса дает обильную пищу для размышлений, выводов и предложений. Комплекс, к строительству которого страна приступила 40 лет назад и названный в те годы первенцем великих строек коммунизма, должен был решить несколько задач, но главнейшей и стратегической была транспортная. И не только в виде создания глубоководного пути между Волгой и Доном, но и создания предпосылок для второго железнодорожного выхода из Центра в Закавказье, т.к. Цимлянская плотина находится в одном створе между Москвой и Тбилиси. Повышенный объем (автор проекта, академик Жук С.Я., в 1948 году предлагал три варианта размещения рукотворного моря, выбран самый оптимальный? – Прим. гл. ред.) водохранилища был рассчитан вначале, т.е. до шлюзования Нижнего Дона, для обеспечения судоходных глубин крупнотоннажным судам, а после окончания шлюзования – для расширения зоны орошаемого земледелия. К сопряженному эффекту относится выработка дешевой электроэнергии на Цимлянской ГЭС и добыча ценных пород рыб в акватории водохранилища, сюда же относили и предотвращение стихийных бедствий в виде продолжительных паводков в пойме Дона.

Сейчас, по мере накопления статистических данных, представляется возможным соразмерить ожидания с фактической действительностью. Так, до соединения Волги с Доном, на долю Донского бассейна приходилось 1,3-1,4 процента всесоюзного речного грузооборота, сейчас же эта доля составляет в пределах 2,6-2,8 процента. Следовательно, в актив канала должна засчитываться только приростная составляющая, а не весь нарастающий грузооборот. За 33 навигации при ныне действующих тарифах дополнительный эффект от роста речного грузооборота составил в пределах 800-900 миллионов рублей (в ценах 1988 года — прим. гл. ред.), за это же время Цимлянская ГЭС выработала около 20 млрд. кВт х час электроэнергии на сумму 250 миллионов рублей. Промышленный вылов рыбы начался в Цимле с 1957 года при среднегодовых уловах в 10 тысяч тонн, экономический эффект от рыболовства составил около 300 миллионов рублей.

И, наконец, орошаемые земли. Здесь сложилась следующая ситуация. В первые два года существования орошения (1953-1954 годы) эффекта практически не было, т.к. в планировании был допущен серьёзный просчёт. В восьмом томе второго издания Большой Советской Энциклопедии на с. 613 писалось о перспективе хлопководства в зоне орошения Цимлянского водохранилища. Одного почвенного сходства со Средней Азией оказалось недостаточно, т.к. грубоволокнистым сортам хлопчатника нужно 4100 градусов суммы активных температур, агроклиматические ресурсы же Нижнего Дона имеют на 700 градусов меньше. Хлопку просто не хватило тепла. После  неудач с хлопчатником делались попытки размещения сахарной свеклы, но опять неудачно, т.к. свекла требует супесчаных почв, суглинистые же почвы непригодны для этой культуры. И вот в 1955 году было принято решение об организации на Дону поливного виноградарства для производства высококачественных шампанских виноматериалов. Были экстраполированы на большие площади сравнительно высокие урожаи донских сортов винограда, полученные с небольших опытных участков правобережной зоны, а с 1958 года, после получения областью ордена Ленина за сдачу хлеба, началось движение за второй орден Ленина, за садоводство и виноградарство.

В 60-е годы цимлянская вода пришла в Веселовское водохранилище, и Азовский канал стал питаться из Цимлы. В эти же годы шло интенсивное строительство Пролетарской ветви для рисоводства и Верхне-Сальского канала для кормопроизводства. К настоящему времени водами Цимлянского водохранилища с учетом передаточного механизма Веселовского водохранилища в Ростовской и Волгоградской областях орошается более 400 тысяч гектаров земель. Один орошаемый гектар почти в 3 раза более эффективный, чем богарный, и дает в ценах 1983 года растениеводческой продукции примерно на 600 рублей. Если  же учесть, что примерно 40 процентов поливных земель производят корма – промежуточный продукт для животноводства, то эффект от одного гектара возрастает ещё на четверть. Если бы у нас можно было получать хлопок, то при закупочной цене 600 рублей за тонну и урожайности 25 центнеров с гектара эффект был бы ровно в 2 раза больше нынешнего. Наша область подвергалась критике на октябрьском (1984 г.) Пленуме ЦК КПСС за низкую эффективность орошаемого земледелия. Приводился в качестве примера опыт Крымской области, где эффективность орошения при примерно одинаковом наборе культур почти в 2 раза выше, чем у нас. Общая сумма эффекта в ценах 1983 года при нарастании площадей поливных земель превышает сумму 4,5 миллиарда рублей. Отдачу с этих земель можно повысить при приведении культур в соответствие с возможностями агроклиматических ресурсов. Так, из-за нехватки тепла урожайность винограда и риса на Дону почти в 2 раза ниже всесоюзного уровня. Не следует ли руководству агропрома задуматься об уместности левобережных виноградников (10 тыс. гектаров) и особенно рисовых севооборотов (25 тыс. гектаров). Ведь последние потребляют огромное количество воды, а также ядохимикатов, неизбежно загрязняющих водоемы. Не сомневаемся, если будут введены самофинансирование хозяйств и плата за воду, донской рис потеснят соя, люцерна, зерновая кукуруза.

Итак, 2 миллиарда рублей капиталовложений (в ценах 1982 г.) в Волго-Донской гидротехнический комплекс с учетом шлюзования Нижнего Дона, орошаемого земледелия дали при нынешнем уровне хозяйствования примерно 6 миллиардов рублей экономического эффекта. Упущенная выгода при этом заключается не только в недополученной продукции с поливного поля, но и в потерях народного хозяйства от осуществления строительства данного комплекса.

 

Первое – это потеря Азовского моря, как самого рыбопродуктивного водоема планеты. До 1953 года в течение примерно 50 лет вылов ценных пород рыб в море и его реках составлял в среднем 200 тысяч тонн ежегодно (не считая бычка, хамсы, тюльки). Сейчас же, с учетом Цимлянского водохранилища, — 16 – 18 тысяч тонн. За период существования Цимлянской плотины, нарушившей экосистему воспроизводства рыбных запасов, недополучено рыбы ценных пород примерно на 6  миллиардов рублей. Следует сразу оговориться, что было бы несправедливым все 100 процентов этого ущерба возлагать на Цимлянский гидроузел, т.к. немалый «взнос» в уменьшение рыбных запасов дают промышленные стоки Донбасса по Северскому Донцу, Ростова, Жданова (Мариуполя — прим. гл. ред.), сельскохозяйственные сточные воды с рисовых систем Кубани, разбор на ракушу для нужд птицеводства Беглицкой и Белосарайской кос, глубоко вдавшихся в море на стыке Азовского моря и Таганрогского залива и препятствовавших выносу пресных вод залива в море.

Еще одна серьезная потеря – оскудение донской поймы, которая не только служила нерестилищем азовских рыб. Для донского хозяйства не менее важно животноводческое значение поймы. Сено с заливных лугов было основой молочного и мясного животноводства, которыми славился Дон. Прекратились  паводки, весенние разливы, пойма стала усыхать, да и использовать её человек стал теперь иначе.

Для того, чтобы оценить всю совокупность воздействий на Азово-Донскую систему в их взаимосвязи, была создана уникальная модель моря. В энциклопедическом или толковом словаре можно найти больше десятка значений этого слова. Это и образец для подражания, и марка конструкции, и натурщица, и уменьшенная копия и т.п. Вот значение наиболее близкое к тем, что имеется в виду в заголовке, — устройство, воспроизводящее, имитирующее действие другого (моделируемого) устройства или объекта.

Объект – это, конечно же, Азовское море и его бассейн. Читатель, вероятно, представляет себе наполненный сосуд в форме Азовского моря, в который втекают две струйки воды (Дон и Кубань), и избыток её вытекает через прорезь, расположенную на месте, соответствующем Керченскому проливу. Увы, эта игрушка была почти бы бесполезной. Уровень моря значительно проще рассчитать математически. Задача эта по силам школьнику. Формулы для расчета уровня – простейшая математическая модель. Действительная картина течений в море много сложней, но куда шире и возможности современной математики. Математические  уравнения и ЭВМ (напомню молодым читателям, так назывался банальный компьютер, величиной с хорошее пианино, это 1988 год – прим. гл. ред.) позволяют рассчитать азовские течения при разном ветровом и водном режиме, перепады уровней, ветровые нагоны. И это далеко не всё. Математические методы позволяют отразить в числах и формулах и процессы живой природы – рост, передвижение, взаимодействие организмов. Попытаемся представить себе, что математическими соотношениями удалось отобразить всю сложность физических, химических и биологических процессов в Азовском море. И вот в ЭВМ движутся азовские воды, рождаются и умирают рыбы, растет планктон – свершается круговорот жизни. Создана как бы электронная копия моря. Работа эта потребовала немало сил, времени, изобретательности. И главное – основой, фундаментом математической модели явились данные, накопленные поколениями исследовавших море ученых.

Мало того, ЭВМ позволяет анализировать и то, что происходит в бассейне моря, в Цимлянском водохранилище, Дону и на Донской пойме. Иными словами, мы имеем теперь возможность исследовать Азово-Донской бассейн как единый организм и при этом брать в расчет не только инженерную и экономическую стороны дела, но и экологическую.

Можно было рассчитать, что компьютерный анализ даст совершенно новые неожиданные решения по реконструкции бассейна, по радикальным преобразованиям его природы. Но получилось иначе. Как в пословице о том, что новое – это хорошо забытое старое. И кое для кого это действительно явилось неожиданным.

Вернемся к вопросу о донской пойме. В ЭВМ были заложены несколько вариантов использования пойменных площадей. И, как ни удивительно, наивысшей экономико-экологической эффективностью, оказалось, обладают естественные заливные сенокосы. Они обеспечивают и высококачественные корма для животноводства, и воспроизводство ценных азовских рыб, и чистоту рек. Прежде чем обсуждать, реален ли такой вариант землепользования в будущем, обратимся к истории. В 14-м томе Большой энциклопедии 1903 года издания сообщается о 335 тысячах десятин заливных лугов (352 тысячи гектаров) из общей площади лугов в 1633 тысячи десятин и сборе в неблагоприятном 1901 году 70 452 тысяч пудов сена (4,4 млн. тонн). В пределах собственно русла Дона находилось примерно 300 тысяч гектаров затопляемой поймы, что при двух разливах в 3 года позволяло в среднем получать 1,2 миллиона тонн прекрасного пырейного сена. Сейчас, для сравнения, наша область тоже получает примерно 1 миллион тонн сена, но в основном с угодий при искусственном орошении и с большими энергозатратами и, соответственно, в несколько раз более высокой себестоимостью.

Режим поймы был исключительно благоприятен не только для нереста рыбы, но и для животноводства. В апреле, до прихода теплой воды, прорастала зерновина лугового пырея, и, по мере затопления, трава постепенно поднималась над водой. Затопленные и прогретые майским солнцем мелководья кишели миллиардами проклюнувшихся икринок рыб, находивших питание от микроорганизмов, развивавшихся на остатках прошлогоднего навоза. При спаде воды эта молодь рыбы покидала свой «роддом» и по ерикам, музгам попадала в Дон («ясли»), а затем направлялась сначала в Таганрогский залив («детсад»), а затем и в море. С середины июля, т.е. времени окончания сенокоса, и до установления устойчивого снежного покрова пойма превращалась в пастбище, где скот пасся по траве. Исходя из рациональных норм 0,8 головы крупного рогатого скота на один гектар, пойма содержала на прекрасных луговых нормах примерно 250 тысяч голов скота. Это позволило получать от них не менее 60 тысяч тонн привесов говядины, что эквивалентно 150 миллионам рублей в год (на 1988 год – прим. гл. ред.). Сено учитывается, как промежуточный продукт для круглогодичного содержания скота. В условиях отсутствия регулярного затопления поймы (только в 1963, 1979, 1981 гг.) последняя тем не менее переувлажнена из-за подпоров нижнедонских гидроузлов, обвалований, засыпки многих ериков, что приводит в пониженных местах к росту камыша, рогоза, а на распаханных её участках к росту сорняков (дурнишник, циклохена), на повышенных – к остепнению. Эти растительные ресурсы по своей кормовой ценности не могут сравниться с кормовыми угодиями былого режима займища.

Ну а теперь поставим вопрос: можно ли вернуться к былой высокой биологической и, естественно, экономической продуктивности поймы и моря? Конечно, можно, и притом не разрушая построенных гидросооружений. Незапланированный, «стихийный» разлив Дона в 1979 и 1981 годах показал очень высокую восстановительную способность поймы и моря, продлил его жизнь. Настала пора научного управления водным балансом Цимлы в направлении продовольственного приоритета (рыбы, говядины). Наконец, необходимо покончить с неопределенностью в использовании поймы, ликвидировать вредные для неё напластования хозяйственной деятельности, идущие вразрез с требованиями рационального природопользования.

Прежде всего для нормальной жизни поймы нужен паводок, мощный весенний разлив. Расчеты на модели показали, что даже при нынешнем напряженном водном балансе Дона мы можем накопить за три года более 12 кубокилометров воды с тем, чтобы освободить её в марте – мае, как случалось это во времена, когда Дон не был зарегулирован. В одних случаях раз в четыре года, в других – чаще мы можем при рациональном управлении Цимлой устраивать искусственный паводок. Снова парадокс: искусственную систему регулирования мы используем, чтобы воссоздать естественный природный режим! К сожалению, не всем это понравится. Ведь сегодня на пойме возникло немало построек, не обвалованных прудов, ферм. Ясно, что для их хозяев паводок – источник хлопот, неприятностей. Однако с этим придется смириться: хозяйственные объекты обваловать, как требуют правила, иные и перенести с поймы. Некоторым хозяйственникам хотелось бы, чтобы уровень воды в Дону был одним и тем же в течение всего года. Но сегодня ясна недопустимость этого: мы нарушаем естественные законы, наносим вред природе, а, в конечном счете – человеку. Управлять водной системой можно только в соответствии с её законами.

Понимание необходимости восстановления естественного режима донской поймы растёт с каждым годом. В принятом в прошлом году (1987 год – прим. гл. ред.) постановлении Ростовского облисполкома говорится о запрещении распашки, обвалования сооружений на значительной части поймы. Таким образом, предусмотрена возможность безболезненного осуществления весеннего паводка с расходом до 2 000 кубометров воды в секунду. Это способствует влагозарядке многих лугов и нересту части азовских рыб. Однако, по данным Донского бассейнового управления, постановление это на местах выполняется слабо. Не понимают ещё многие руководители хозяйств, что возрождение поймы – дело государственной важности.

Следующий важнейший вопрос – экономия воды. Бесплатность, легко доступность этого величайшего природного блага привели к тому, что обращаемся мы с ним бесхозяйственно до безобразия. Из 28 кубокилометров донского стока человек разбирает на свои нужды 21, причем 9 – безвозвратно. Более трети этого объема – непроизводительные потери. Это и фильтрация из земляных каналов, и потери в устаревших, требующих реконструкции оросительных системах, и испарение из карликовых водохранилищ, которых тысячи на малых речках Приазовья, и утечка в городском водопроводе. О необходимости наведения порядка в водопользовании сейчас много говорится в нашей прессе. В промышленном водоснабжении единственное экологически допустимое направление – оборотные системы. И они мало-помалу внедряются на предприятиях Ростовской области, хотя дело это непростое и недешевое, но, во всяком случае, ясное. Иначе – с проблемами орошения, строительством каналов, водохранилищ – всего того, чем ведает Минводхоз СССР. Неясность тут такова, что стрелка хозяйственного компаса может в любой момент повернуться на 180 градусов, как случилось это недавно с проектом переброски северных рек. Каковы же основные водохозяйственные проблемы Дона и пути их решения?

Проблема номер один, как мы уже знаем, Цимлянское водохранилище. И дело не только в том, что плотина перекрыла нерестовые пути рыб и что неразумный режим пропусков через гидроузел ведет к иссушению и оскудению нижнедонской поймы. С огромной поверхности Цимлы ежегодно бесполезно испаряется более двух кубокилометров воды, столь нужной Азовскому морю, человеку. Тревогу вызывают и процессы в самом водохранилище. Под напором воды и ветра берега его обваливаются, рушатся в воду, и она наступает на сушу. В некоторых участках водное пространство подвинулось уже на 150-200 м. Образующиеся мелководья заиляются. Средняя глубина водохранилища становится всё меньше. Ученые подсчитали: если ничего не предпринимать, через 400 лет превратится в болото. Другая беда – летнее цветение в водохранилище сине-зелёных водорослей. Их плотные массы затрудняют работу водопровода, загрязняют воду и мешают людям купаться. Эту болезнь водоёма можно сравнить с ожирением организма. Происходит она от перегрузки питательными веществами – органическими и минеральными удобрениями, поступающими в реки и водохранилище с полей, ферм, из городов. Ещё одна причина – малоподвижность вод, мелководье.

Для исправления положения ученые предложили ряд проектов. Один из них состоит в обваловании водохранилища, отсечении его мелководий. Дело нелегкое. Но, если отгородить валами высотой 2 – 3 метра мелководные массивы, сельскому хозяйству будет возвращено более 40 тыс. га земель из 270 тыс. га, покоящихся под водой. Бесполезное испарение сократится на 20%. Приостановится размывание берегов, снизится эвтрофирование.

Другой проект – отсечение приплотинного плёса Цимлы – водного массива глубиной свыше 5 – 6 метров, прилегающего к ГЭС. Здесь происходит, с одной стороны, накопление органических веществ, поступающих извне. Из-за наименьшей проточности, а с другой стороны, из-за невозможности прохода солнечных лучей сквозь большую толщу мутной воды создается недостаток кислорода, развиваются сине-зеленые водоросли. Давно стало ясным, что приплотинный плёс при 40 процентах площади водохранилища и 57 процентах объёма (при уровне 36 метров) превратился в малопродуктивную зону. Большая мутность воды в районе мелководья АЭС и большие абразивные процессы на участке Цимлянск – Терновская и Малая Лучка наталкивают на необходимость реконструкции приплотинного плёса. Высказываются предложения о необходимости капитальных берегоукрепительных работ на участках берега, подверженного наибольшему обрушению, речь идет о больших расходах бутового камня и бетона в блоках и монолитно.

Во избежание ненужных объёмных капиталовложений в берегоукрепительные работы в местах с наибольшим набегом волны и непредвиденных последствий от эксплуатации мелких польдеров, следует рассмотреть проект организации одного Доно-Цимлянского польдера на территории приплотинного плёса. Если средства примерно такого же порядка направить вместо берегоукрепления и мелких польдеров на одну плотину вдоль левого берега водохранилища от плотины гидроузла по изобате 5 – 6 метров длиной 60 – 65 километров (одновременно создается дополнительная дамба-защита ВоАЭС для ГО и ЧС – прим. гл. ред. на 2009 г.!!!) с учетом Нижне-Курмоярского водослива в русле затопленного Дона, то получится польдер площадью 80 тысяч гектаров. В таком случае будут затапливаться в половодье и использоваться в качестве нерестилища, сенокосов и лугов. На остальной площади, особенно между затапливаемой поймой и плотиной польдера, можно применить искусственное орошение из дренажных каналов. Все объекты – порт, водозаборы, головные сооружения Донского магистрального канала, кроме ГЭС, сохраняются. Закрытие ГЭС из-за малой мощности не отразится на энергобалансе Ростовской энергосистемы, тем более в условиях работы гиганта энергетики Ростовской АЭС (теперь – ВоАЭС, прим. гл. ред.).

Волгодонск в этом случае будет располагаться на подводящем канале шириной 2 – 3 километра. В этом случае до принятия окончательного решения о судьбе приплотинного плёса надо отказаться от размещения гидроаккумулирующей электростанции, работающей в паре с АЭС, либо в районе Хорошевской, либо в районе Цимлянской ГЭС, т.к. перепады высот можно обеспечить за счет размещения будущей ГЭС между Ново-Соленовскими котловинами и поводящим каналом водохранилища в районе 103-го километра железной дороги Морозовск — Куберле, находящегося на плотине.

 

Большой Дон-Цимлянский польдер стоимостью в 700-800 миллионов рублей (в ценах 1988 г. – прим. гл. ред.) позволяет ежегодно, кроме сбросов воды в пойму,  затапливать мелководья водохранилища.

Ростовская же область к 306 тысячам гектаров поймы получить ещё 80 тысяч гектаров, в т.ч. обширную площадь затопляемого займища, таким образом, что общая площадь затопляемых пойменных земель превысит 200 тысяч гектаров. Один гектар этой земли по эквиваленту биологическому и экономическому, т.е. в режиме былых разливов, равен 5 – 6 гектарам кубанского чернозема. Вот резерв продовольственного обеспечения страны без больших энергозатрат на полив, сев, пахоту луговых трав. Так куда же лучше направить капиталовложения? На возрождение поймы и моря за счет собственных водных ресурсов или же строить новые системы полива солонцеватых почв с явной гарантией их деградации, привлекать воду из других бассейнов, наслаивать к имеющимся непродуманным проектам новые сомнительные иллюзии эффекта?

Убеждены, что рано или поздно такого рода проекты будут реализованы. Как ни богаты мы землей, но цена её растёт из года в год. Вспоминается пример голландских земледельцев, отвоевавших дамбами пядь за пядью землю у моря куда более грозного и глубокого. Столетиями. Ныне земли эти составляют 16 тыс. кв. км – две пятых территории Нидерландов. Японцы и американцы насыпают острова в океане! У нас задача куда более простая.

Каковы другие пути экономии воды на Дону? Один их них связан с переоценкой роли манычских водохранилищ: Веселовского и Нижне-Манычского, общей площадью около 40 тысяч гектаров. Созданные в предвоенные годы как составной элемент водного пути между Азовским и Каспийскими морями они к настоящему времени утратили транспортную роль из-за построенного Волго-Донского судоходного канала и густой сети автодорог с твердым покрытием по обоим берегам Маныча. В то же время Веселовское водохранилище превратилось в последнее время в накопитель сточных вод с рисовых полей по его берегам, с высокой минерализацией, с неразложившимися остатками удобрений, ядохимикатов, гербицидов, применяемых в рисоводстве. Следует отметить, что из 40 тысяч гектаров, находящихся под водой водохранилищ, по меньшей мере половина занимает плодородные пойменные земли, которые модно затапливать с помощью не разрушаемых плотин для влагозарядки луговых трав.

Из-за того, что в эти водохранилища поступает минерализованная вода дренажного стока оросительных систем, сами они тоже сильно засолились. Резко ухудшились условия обитания в них рыбы. Рыбопродуктивность упала со 160 центнеров с гектара водной поверхности до 16.

Наиболее радикальный, но, безусловно, заслуживающий рассмотрения проект состоит в ликвидации водохранилищ. Высвободится земля, будет прекращено ежегодное испарение с поверхности водохранилищ около 300 млн. кубокилометров воды.

А специалисты института «Южгипроводхоз» разрабатывают проект распреснения водохранилищ, снижения минерализации из вод. Ведь сейчас происходит вовсе недопустимое: орошая минерализованной водой поля, мелиораторы засоляют, губят землю. Однако это распреснение вместо экономии потребовало бы около кубокилометра донской воды перекачивать в манычские водохранилища.

При хозяйском подходе надо пересматривать вопрос о рисовых оросительных системах на Маныче. Урожайность риса здесь в 1,5 раза ниже, чем в среднем по стране. А в Волгодонском районе есть три рисосовхоза: «Романовский», «Дубенцовский» и «Большовский» (на сегодняшний день «славно почили в бозе» — прим. глав. ред.), земли которых расположены прямо на донской пойме. Здесь урожайность риса ниже, чем обыкновенной неполивной яровой пшеницы! Ну а воды рис требует втрое больше, чем кукуруза. А «сэкономить» на рисе можно до 300 млн. кубометров воды.

Волго-Донской судоходный канал имени В.И. Ленина подпитывается в настоящее время из Дона («работа 13 шлюзов от Волгограда до Калача» — прим. глав. ред.), т.к. подъем 0,6 кубокилометра воды на водораздел, превышающий уровень Дона на 44 метра, менее энергоемок, чем на 88 метров из Волги. Следует решить вопрос переориентации подпитки канала за счет Волги (как вариант, из Куйбышевского водохранилища – прим. гл. ред.). В этом случае Цимлянское водохранилище имело бы не минус 0,6 кубокилометра, а плюс 0,2 кубокилометра в своем балансе.

Осуществление этих несложных (?) перестроек позволило бы экономить ежегодно до двух кубокилометров воды, которую следует использовать целевым назначением не только для поддержания ихтиофауны в Таганрогском заливе, но и получить в море уловы выше уловов с прудов. Времени на это потребуется немного, эти работы следовало бы начать уже в двенадцатой пятилетке (уже забытое нами понятие, вопрос для «знатоков» – прим. гл. ред.).

Сложней и дороже решить задачу коренного улучшения работы оросительных систем в бассейне Дона. Но без проведения этих мероприятий никак не обойтись. Речь идет здесь не столько об экономии воды, сколько о спасении земли. Ведь каждый лишний литр воды, вылитый на поле, испарившись, оставит в почве соль, а просочившись вглубь – поднимет уровень грунтовых вод. Повышение коэффициента полезного действия орошения до 80 – 90 процентов даст Дону ещё около кубокилометра воды.

Этих водных ресурсов вполне достаточно для полноценного регулярного весеннего затопления поймы, её возрождения как плодороднейшей территории России. И тогда вновь она сможет служить уникальным гигантским нерестилищем, источником дешевых высококачественных кормов для животноводства.

И ещё над одной проблемой надо подумать. В последние 20 лет много сил отдают в нашем крае производству прудовой рыбы, многие рыбоводные пруды созданы на донской пойме. Таким образом, для производства рыбы требуются: плодородная земля, вода для заполнения прудов и, наконец, корма, причем очень немалые… На производство в нашей области 30 – 35 тысяч тонн прудовой рыбы расходуется 150 – 170 тысяч тонн комбикормов. Вот и рассудите, что выгодней, эта рыба либо полноценная говядина, которую исстари давала возможность получать пойма?

Спорят учёные, ломают копья хозяйственники. Время нынче такое, что вопросы охраны природы должен знать и обсуждать весь народ. Цель этой статьи – проинформировать людей о настоящем и возможном будущем донской природы, чтобы каждый, кому дорог этот край, составил мнение: как должно развиваться его хозяйство, как быть с донской поймой?

А если есть у вас сомнения по этому поводу, посоветуем – выйдите в знойный летний полдень на донской луг. Вдохните пьянящий запах разнотравья. Вслушайтесь в жужжание пчел, кузнечиков, подойдите к реке. И сомнения ваши пропадут.

От редакции.

В декабре 1987 г. состоялось очередное заседание Комиссии Президиума Совета Министров СССР по охране окружающей среды и рациональному использованию природных ресурсов.

Рассмотрен вопрос о выполнении постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 16 января 1976 г. «О мерах по предотвращению загрязнения бассейнов Черного и Азовских морей». Отмечено, что к 1987 году намеченные постановлением мероприятия выполнены на 5 433 из 6 785 предприятий, организаций и населенных пунктов, являющихся источниками загрязнения водоемов, в том числе на 393 из 426 наиболее крупных предприятий и в 87 из 107 городов. Сброс неочищенных сточных вод в бассейнах Черного и Азовских морей снижен по сравнению с 1975 годом на 4,3 миллиарда куб. м в год, или на 57 процентов. Осуществлен комплекс мер по предотвращению загрязнения морей и рек с судов, проводятся работы по уменьшению загрязнения окружающей среды химическими средствами защиты растений и минеральными удобрениями. Принятые меры позволили улучшить санитарное состояние вод в бассейнах рек Днепра, Дона, Кубани, Южного Буга и некоторых других. Однако в целом санитарное и экологическое состояние Азовского и Черного морей и многих рек в их бассейнах продолжает оставаться неблагополучным. При формировании планов строительства водоохранные объекты рассматриваются как второстепенные, несвоевременно обеспечиваются проектно-сметной документацией, в недостаточных объемах финансируются.

Наша справка:

Генеральный директор компании «Скай Линк» (сотовый холдинг) с августа 2003 г.; родился 3 апреля 1949 г. в г. Ростов-на-Дону; окончил с отличием механико-математический факультет МГУ им. М. В. Ломоносова в 1971 г.; 1985—1993 — профессор Ростовского государственного университета; 1993—1999 — генеральный директор ЗАО «Ростовская сотовая связь» (в 1996—1999 годах — один из крупнейших региональных операторов сотовой связи в России); 2000—2003 — глава представительства компании «Millicom/Tele2» в России (контролирует 11 региональных сотовых операторов); был избран президентом Ассоциации 800, объединяющей операторов стандарта AMPS России и СНГ (2001); сопредседатель экспертного совета отрасли «Связь» при Экономическом управлении Администрации Президента РФ; председатель правления «Tele2 Россия» с 2003 г.

От редакции сайта:

  Обратиться ко дню вчерашнему потребовало время. Прошло 20 лет со дня выхода статьи, но, актуальность вопросов, затронутых темой, не только не снизилась, а сегодня, с учетом чрезвычайных ситуаций на объектах гидроэнергетики (Саяно-Шушенская ГЭС), безалаберной деятельности человека, когда во главу ставится не разум, а «прибыль» — требует вернуться и осмыслить проделанное, подойти внимательно к использованию наших природных ресурсов и ещё раз «посмотреть» на вопросы, затронутые авторами данной статьи.

Разумнее, дать серию статей, разных специалистов, касающихся данной темы.

Можно под лозунгом: «20 лет спустя». Что изменилось? Сделали ли выводы?

Или: «Грабли — учитель мудрости российского человека», «наступив на оные», мы — «прозреваем», и, выдаём правильные решения

(после чрезвычайных происшествий).

Выйти с предложением в Думу: «Грабли» — государственный символ мудрости России?

Повторение истории в виде фарса?

- FIN -