Грамота российского правительства казачьим войскам. 1919 г.
ГРАМОТА РОССИЙСКОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА
КАЗАЧЬИМ ВОЙСКАМ
Российское казачество, всегда служившее твёрдой опорой государственности, своею грудью, на протяжении многовековой истории нашего отечества, самоотверженно прокладывало дорогу к расширению границ государства и крепко защищало эти границы от внешних врагов, ограждая тем возможность народу Русскому устраивать и развивать свою государственную жизнь.
Выдвигая кордоны и заставы, присоединяя целые области, казаки совершали победоносное шествие Российской государственности, обагряя кровью своею вновь завоеванные пределы. Устремляясь по степям Европейской России на юг, к теплым морям, Черному и Каспийскому, пробиваясь по непроходимым дебрям Урала, Сибири, Кавказа и знойным степям Туркестана, казаки содействовали расширению пределов отечества до его естественных границ – Балтийского, Черного морей и берегов Тихого и Ледовитого океанов.
На путях исторического развития нашего государства казаки всегда бесстрашно принимали удары многочисленных врагов, творя великое дело собирания и оберегания земли Русской.
Ныне, в тяжелую годину небывалой в летописях истории государства Российского смуты, казаки, оставшиеся верными заветам своих предков, со всею силою патриотического порыва, с полным сознанием своего национального долга перед тяжело страдающей Родиной, в первых рядах ведут беспрерывную борьбу с разрушителями Русского государственного дела – большевиками за воссоздание единой великой России.
В постоянной борьбе с внешними врагами казачество выработало и закалило в себе дух подлинной демократии и сумело сочетать во внутреннем устройстве своего быта и войсковой жизни начала самоуправления с идеей действительного служения государственности и общему благу народному.
Ныне Российское Правительство подтверждает, что оно считает незыблемыми все правовые особенности земельного быта казаков, образа их служения, уклада жизни и управления военного и гражданского, слагавшихся веками, видя в них прочный залог дальнейшего развития и процветания боевой мощи казачества на пользу всей страны.
Российское Правительство, в полном соответствии с современным правосознанием казачества, торжественно заявляет, что ближайшей его задачей будет издание закона, гарантирующего:
1). Сохранение установившихся в землях казачьих войск основ войскового самоуправления, заключающих в праве выбора Войсковых Кругов, Войсковых Атаманов, Войсковых Правлений и самостоятельного в пределах закона решения всех вопросов внутренней жизни и управления.
2). Неприкосновенность занимаемых казачьими войсками земель и прав их на владение и распоряжение этими землями.
Российское Правительство верит, что всегда преданное Родине и началам государственности казачество, сомкнув свои ряды, общими дружными усилиями всего народа Русского свергнет иго большевистского самовластия и освободит сердце России – Москву для продолжения строительства Великой, свободной и неделимой России.
Дана в городе Омске, Мая 1 дня 1919 года.
Верховный Правитель, Адмирал Колчак.
Председатель Совета Министров Петр Вологодский.
Военный Министр, генерал-майор Степанов.
Член Совета Министров Г. Гинс.
Министр Финансов И. Михайлов.
За Министра Юстиции Морозов.
Министр Земледелия Н. Петров.
За Министра Народного Просвещения П. Преображенский.
Государственный Контролер Г. Краснов.
Временно Управляющий Морским Министерством
Контр-Адмирал Ковалевский.
Временно Управляющий Министерством Внутренних Дел Пепеляев.
Управляющий Министерством Труда Л. Шумиловский.
Временно Управляющий Министерством Путей Сообщения Степаненко.
Временно Управляющий Министерством Торговли и Промышленности
Томашевский.
Временно Управляющий Министерством Иностранных Дел Сукин.
Временно Управляющий Министерством Снабжения и Продовольствия
Неклютин.
Управляющий Делами Верховного Правителя и Совета Министров
Г. Тельберг.
Копия снята и заверена в Штабе Походного Атамана в г. Чите, в 1920 г.
Переснята – в Штабе Сибирского казачьего Войска в г. Владивостоке, в 1922 г.
С копиями верно: Полковник Грызов.
2 марта 1928 г., г. Харбин.
Печатается по изданию «Казачий Союз»
Villa Chauvelot, Paris (XV*), France, 1928
(Казачество. Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества.
Изд. «Казачий Союз». 1928)
Справка:
Александр Васильевич Колчак,
адмирал,
родился 16 ноября 1874 года.
«Колчак Александр Васильевич (4(16).11.1874, Петербург, — 7.2.1920, Иркутск) — адмирал (1917).
Родился в семье морского офицера-артиллериста. Окончил Морской кадетский корпус (1894). Во время русско-японской войны 1904-1905 командовал эсминцем и батареей в Порт-Артуре. Участник полярных экспедиций 1900-1903 и 1908-1911 (гидролог). В 1906-1909 и 1911 — 1914 служил в Морском Генштабе. Участвовал в 1-й мировой войне. В 1914-1918 в должностях начальника оперативного отдела Балтийского флота, командира минной дивизии и с июля 1916 — командующего Черноморским флотом.
…В октябре 1918 с английским генералом А. Ноксом прибыл в Омск и 4 ноября был назначен военным и морским министром «Сибирского правительства». 18 ноября 1918 при поддержке белогвардейских офицеров и интервентов Александр Колчак произвел переворот и установил военную диктатуру, приняв титул «верховного правителя российского государства» и звание верховного главнокомандующего (до 4 января 1920). После разгрома белогвардейских войск бежал из Омска в Иркутск. Где 27 декабря 1919 года был взят под охрану чехословацкими войсками. 15 января 1920 по требованию восставших рабочих выдан эсеро-меньшевистскому Политцентру, а затем передан большевистскому Ревкому».
Александр Колчак расстрелян 7 февраля 1920 года.
КАЗАЧЕСТВО.
Мысли современников о прошлом, настоящем и будущем казачества.
С думой о Родине.
По окончанию гражданской войны за рубежом России оказалось множество донских, кубанских, терских и других казаков. Точная статистика казачьей эмиграции отсутствует, но приблизительные подсчеты делались не раз. Последний донской атаман А.П. Богаевский в 1928 году заявлял, что за границей находится примерно 3 000 казаков всех казачьих войск, но назывались и гораздо большие цифры – например 25 000 одних донских казаков. У этих людей, вынужденных покинуть родину, скитавшихся на чужбине, тяжело страдавших от безденежья, отсутствия нужных профессий, безработице и незнания иностранного языка, существовала большая тяга к взаимопомощи и объединению, к соблюдению старого казачьего принципа – один за всех и все за одного.
В августе 1924 года на совещании в Париже был образован, а в 1926 году официально зарегистрирован французскими властями Казачий союз, как объединение десятков эмигрантских образований. В 1928 году в него входило свыше 100 станиц, хуторов и групп донских казаков в 18 странах мира. Правление союза стремилось объединить казачью массу «на том основном, что должно быть дорого каждому казаку». Итак, каким же видели будущее казачества деятели казачьей эмиграции конца 1920-х годов? Прежде всего вопрос – сохранится ли казачество вообще, или прекратит свое историческое многовековое существование, поэтому выборные Войсковые Атаманы и Правление Казачьего союза задумали произвести анкету о казачестве, и были разосланы приглашения высказаться казакам и не казакам; в составленный для этой цели список вошли военачальники и духовные лица, ученые и писатели, общественные и политические деятели.
Часть откликов мы предлагаем для внимания читателям.
А.И. Деникин,
б. Главнокомандующий Вооруженными Силами на Юге России,
генштаба ген.-лейтенант.
1). В старину казачество являлось надежным оплотом российских государственных границ на Диком поле, в Кавказских теснинах, в Сибирских просторах и проводником там русской власти. Казачья вольница доставляла немало хлопот «Москве» (центральному правительству) и даже вступала с нею в вооруженные столкновения. Но эта внутренняя междоусобица, вызванная, кроме причин социально-экономических, неумеренной централизацией сверху и неумеренным подчас, свободолюбием снизу, не умаляет, однако, той важной исторической роли, которую сыграло казачество в сложении Российского государства.
2). В позднейшую историю России казачество входит уже осевшим, устоявшимся. Оно живет на землях замиренных, вдали от театров войн, в условиях отличного от прочего населения быта, прочно сложившегося хозяйственного уклада и известного благосостояния. Эти обстоятельства делали казачество менее восприимчивым к революционным идеям. Ведь и в старину поднимались больше голутвенные, а не домовитые казаки. И казачество несло честно, не зная дезертирства, поголовную военную службу, участвуя во всех войнах, веденных Россией. А во внутренней жизни её являлось не «слепым орудием в руках правительства», как полагала радикальная общественность, а сознательным государственно-охранительным началом.
3). С началом революции казачество растерялось. «Идти против народа» оно не хотело, а народ «обезумел». Отсюда – колебания, переходы, падения… Вскоре, однако, стало ясным, что от революции улучшения судьбы казачьей не ждать; наоборот, она угрожала смести уклад казачества и его благосостояние. Так, Временное правительство – по самому важному вопросу – земельному, подтверждая «неприкосновенность прав казачьих», недвусмысленно разъясняло, что казакам придется «потесниться»… А советская власть занесла руку на самое бытие казачества, лишая его земли, отымая всякие вольности, вводя такую беспощадную централизацию, какой никогда не видала от «Москвы», грабя и обездоливая.
И казаки восстали. Падая и подымаясь, то заблуждаясь, то прозревая – по побуждениям идейным и по соображениям практическим – боролись они за свой казачий уклад, за земли свои и добро, за края свои и Россию, за мир и порядок. И принесли они в жертву борьбе и свое достояние, и несчетное число жизней. Участие казачества в борьбе Вооруженных сил Юга было значительно и славно.
4). В эти смутные годы казачья масса никогда и нигде не проявляла стремлению к отрыву от России. Казачья старшина не ладила с общерусскими элементами – это правда. Обе стороны – одна в отстаивании государственных интересов, другая – казачьих вольностей, переходила не раз границы необходимого. Но самостийностью болела лишь часть казачьих верхов – одни по заблуждению, другие – по своекорыстию. Такие, как «Кубанцы – это самостоятельная ветвь славянского племени»… или о «самостоятельной казачьей нации» рождались у людей скорбноголовых или с продажной совестью и не имели, не могут иметь отклика в казачьей массе, сознающей себя по крови и до костей русскою.
5). Будущее казачества представляется мне в таком виде.
Государство освободит казаков от несения чрезмерных тягот, которые они несли в прежнее время, но и не наделит их особыми привилегиями против прочих своих сынов. Это последнее обстоятельство не страшено казачеству, так как будущее устройство Российского государства мыслится как областное, на началах рассредоточения власти и широких местных автономий. Если по культурно-хозяйственным условиям пределы автономий будут различны, то казачества, населяющие сплошные территории, имеют право на наиболее благоприятные условия самоуправления. В пределах его, без сомнения, казачество вольно будет сохранять те формы власти, управления, хозяйства и быта, котрые освящены исторической традицией и ему любы.
Барон П.Н. Врангель,
б. Главнокомандующий Русской Армией, ген.-лейтенант.
История казачества – часть истории величия России. В течение последних столетий бранные подвиги казаков вплетали лавры в венок Российской славы. Казачьи земли явились колыбелью «белых» армий, поднявшихся в дни смуты на защиту чести и свободы Отечества.
В борьбе с поработителями Родины казачья кровь обильно полила степи Дона и Волги, горы Кавказа, беспредельные шири Сибири.
Десятки тысяч казаков предпочли скитания на чужбине, страдания и лишения – красному игу.
Вся прошлая славная история казачества и те неисчислимые жертвы, которые принесли казаки во имя любви к Матушке России, — обеспечивают казачеству почетное место в грядущей судьбе нашего Отечества.
17/30 декабря 1927 г., Брюссель.
А.Ф. Керенский,
б. Председатель Временного правительства,
редактор газеты «Дни».
«Мысль казаков, сказано в присланной мне анкете, — углубляясь в прошлое, стараться пытливо заглянуть в будущее, угадать, сохранится ли в будущей новой России казачество и как сложится в ней его жизнь, в каких формах и с каким внутренним содержанием».
Думаю, что будущее казачества заключено в его прошлом, в тех «широких началах народоправства, братства и равенства», которые три века тому назад пытались осуществить казаки в своей общественной жизни.
Всем нам, участвовавшим в государственном управлении во время Февральской революции, никогда не забыть, что именно тогда, — правда, на краткий срок – эти начала были восстановлены Правительством Всероссийским.
Отсюда вытекает моя глубокая уверенность в солидарности интересов между собственно русской и казачьей демократиями. Недоразумения, иногда острые, возникавшие между ними после революции, объясняются, по-моему, исключительно той отчужденностью, которая последние десятилетия монархии искусственно создавалась между политически прогрессивной Россией и казачьими войсками.
В будущей, внутренне свободной и федеративной, России не будет никаких поводов к психологическому отчуждению между отдельными бытовыми группами русского народа.
Включая казачество в понятие русского народа, я отнюдь не покушаюсь тем на своеобразную самобытность казачьих областей. Разнообразие местных политических и социальных укладов только богатит всероссийскую культуру., умножает творческие возможности народа и тем крепит Государство.
Совершенно естественно, что в новых условиях свободного внутреннего государственного строительства казачество внутри своих областей сотрет грань между собой и так называемыми иногородними. Ведь некоторые местные сословно-войсковые дореволюционные «привилегии» только прикрывали собой исключительные воинские тяготы, которые несло казачество и которые на самом деле в корне подрезывали хозяйственную мощь его.
К сожалению, у меня нет возможности сейчас подробно обосновать все эти мои краткие мысли о будущих судьбах казачества. Мне представляется, в общем, что перед ним в свободном единстве со всем русским народом открываются безграничные горизонты культурного, социального и государственного творчества.
Надо только, чтобы в федеративной свободной России казачество твердо держалось своих исконных традиций, «три века назад» уже осуществлявшиеся: народоправства, социального братства и политического равенства.
А.И. Куприн,
известный русский писатель.
Пусть мои глаза и не увидят чаемого счастия Родины, но так же, как непоколебимо верую я в грядущее оздоровление и обновление Великой России, верю я и в будущую неразрывную связь Казачества с нею. За это говорят века общей истории, общих войн, общей религии, общих интересов, общего языка. Признаюсь: краевые частные интересы и вопрос о форме братского союза – стоят для меня на втором плане. Я лишь знаю, что Казачеству не придет никогда в голову бредить о самостийности, побуждаемой искусственным шовинизмом и науськиваемой ложной ненавистью. Мне ценна старинная красивая формула: «Кланяемся тебе, Белокаменная Москва, а мы, Казаки, на Тихом Дону».
Для наших потомков будут заветны казачьи вольности. Справедливость требует сказать, что с ними не особенно бережно считалось правительство дореволюционных времен, ещё помнившее былые смуты и тревожные годы. Но союз с вольным человеком прочнее союза с человеком приневоленным.
Вот потому-то не только ошибкою, но и государственным преступлением было посылать казаков усмирять внутренние уличные беспорядки. Это развращает одних, возбуждает других и родит взаимное неуважение. На такие дела есть хорошо оплачиваемая, хорошо вооруженная и хорошо воспитанная полиция. Казака в моральном отношении надо было беречь пуще глаза.
Казак драгоценный союзник в охране Государства. Многовековое общение с лошадью сделало из него природного кавалериста. Но он и прирожденный воин: со времен седой древности он стоял на рубежах Земли Российской, на передовых её постах, как страж и разведчик, всегда готовый к первому наступлению и к первой обороне. Где ещё в мире есть подобный незаменимый род войска? Поглядите на их походку и посадку. Послушайте их песен!
И скажу ещё одно. Казаки искони владели землями добротными и в большом количестве. К тому же они никогда не знали условий крепостного рабства, угнетавшего и принижавшего душу русского крестьянина, хотя её и не сломившего. Как земледелец, казак – фермер; если хотите – помещик. Его ни за что не соблазнят: ни бред коммунизма, ни блажь интернационала, особенно, когда после горького долгого опыта жизнь войдёт в нормальную колею. А ведь зараза большевизма, даже бескровно скончавшегося, ещё не раз даст знать о себе случайными вспышками…
А.П. Кутепов,
ген. от инфантерии,
б. командир корпуса Добровольческой армии.
Председатель Общевоинского союза.
Близко соприкоснуться с казачеством мне пришлось во время гражданской войны, когда в казацких степях генералы Алексеев и Корнилов развернули трёхцветное знамя с призывом на борьбу с красным интернационалом.
Перед моими глазами встают светлые образы генерала Каледина, Назарова, Дутова, есаула Чернецова и стольких других доблестных казаков, кровью своей запечатлевших любовь к родному краю и верность России.
Судьбы казачества неразрывно связаны с судьбами всего русского народа. Все Казачьи Войска вписали своими подвигами на полях брани славные страницы в многовековую историю Российского государства. И эти грядущие судьбы не могут быть разрешены здесь, на чужбине, покамест наше отечество стонет под большевистским игом.
Когда настанет радостный день освобождения, я уверен, что казачество, свято храня память и заветы своего славного прошлого, снова начнет жить и крепнуть под сенью нашей общей матери Великой России.
А теперь перед казачеством, как и перед всем русским народом, как в России, так и на чужбине, — одна цель: всеми силами бороться с поработителями нашей Родины.
12 января 1928 г. Париж.
П.Б. Струве,
академик, общественный и политический деятель;
редактор газеты «Россия».
Для того, кто осмысленно вглядывается в историю Руси – России, не существует никакого вопроса о том, оправдало ли казачество в этой истории свое бытие, как особой и своеобразной силы.
Казачья вольница сыграла в истории России двоякую роль.
Во-первых, как единственная вольная сила тяглой в остальном России, как единственный вольный «мир» в великом русском море тяглых «миров».
Так было до раскрепощения России, начавшегося в 1762 г. и завершенного в своей основе в 1861 г.
Во-вторых, как мир или миры, свободно-организованные, вольностью своей собранные в некие воинские братства среди всей остальной, свободно распыленной, громады русского народа, казачество или, точнее, казачества были и остаются единственным явлением в русской политической действительности. Казачества не суть государства и в то же время они не просто вольные сообщества случайно и временно сошедшихся, несомых историческим ветром пылинок-людей.
В будущем государственном строительстве Великой России казачества (я нарочно употребляю тут множественное число) сильнее, чем прежде, выявит – надо думать – свой государственный характер и, в то же время, став более самозаконными («автономными»), ещё ярче обнаружат свою исконную природу особой вольницы.
Как это произойдёт, никто не может сказать, но всем русским, казакам и не казакам, нужно понять и продумать великую историческую и в то же время живую ценность казачества. У казачества есть великое прошлое, но у него есть и будущее и великое призвание в этом будущем.
- FIN -