Sarkel

De omnibus dubitandum

История и археология поселения Саркел-Белая Вежа

Анатолий Чалых
Краевед
Анатолий Чалых
Краевед
Альберт Мустафин

Хазары. Реальность и мифы. Петрухин В.Я.

Петрухин В.Я. 

ХАЗАРЫ. РЕАЛЬНОСТЬ И МИФЫ

Возникновение и развитие Хазарского каганата является одним из интереснейших моментов в истории человечества. Принятие же хазарами иудаизма на государственном уровне практически беспрецедентно. Естественно, что время породило массу историй и легенд об этом удивительном народе. Чтобы разобраться, где же здесь правда, а где вымысел, мы обратились к доктору исторических наук, сотруднику Института славяноведения РАН, хазароведу, профессору Владимиру ПЕТРУХИНУ.

— Владимир Яковлевич, с чего началось изучение Хазарского каганата?
— О хазарах помнили всегда: и в Средние века, и в эпоху Возрождения, когда была открыта знаменитая “хазарская переписка”, и в XIX веке, когда возникла наука о хазарах в России. Но до того как хазарской проблемой стали заниматься археологи, мы знали всего-то несколько документов, которые уместились бы в небольшой брошюрке. Открытие Хазарии произошло во время небольших раскопок в начале XX века, до этих работ была только гипотеза, что некоторые памятники, известные нам в степной полосе юго-восточной Европы, относятся именно к этому народу. Тогда, в начале века, был раскопан знаменитый Салтовский могильник, и его первый исследователь, В.А. Бабенко, предположил, что культура, которую оставили люди, хоронившие своих умерших в этом могильнике, относится к хазарам, но еще долгое время это предположение ничем не подкреплялось.
Лишь в 1930 годы, когда более широко стали исследовать поселения и погребения в лесостепной полосе юго-восточной Европы, эта гипотеза оформилась во что-то более весомое. Мы стали понимать, как сменялись культуры разных народов в эпоху раннего Средневековья в степи восточной Европы. Но научное хазароведение возникло уже после Великой Отечественной войны. Возникло усилиями М.И. Артамонова и его школы. Возникло тогда, когда Артамонов стал копать знаменитую хазарскую крепость, известную по упоминаниям в греческих источниках и “еврейско-хазарской переписке”, — Саркел на Дону, там, где ныне Цимлянское водохранилище. Это были первые крупные работы, связанные с хазарской проблематикой. Почти целиком была раскопана крепость, построенная в IX веке византийским инженерами по заказу хазарского кагана и его полководцев.
После этих раскопок мы стали довольно много знать о хазарах, стали исследовать не только могильники, но и поселения, каменные и сырцовые крепости на Дону, Северном Донце, на Северном Кавказе, в Дагестане, Карачаево-Черкесии. Было исследовано огромное количество погребений и накоплен огромный материал, но, к сожалению, он только-только начинает систематизироваться, совсем недавно начали создаваться археологические датировки.
И хотя набранный нами материал еще требует своего осмысления, полевая работа не стоит на месте, так как многие памятники находятся сейчас в угрожающем положении: многие из них постепенно разрушаются под жестким воздействием окружающей техногенной среды, иные же просто систематически расхищаются. Так что эти памятники и сейчас требуют срочного исследования и доследования.

— Когда зародился Хазарский каганат, с какими событиями это было связано?
— Хазары появились где то в VI веке н.э. в районе Северного Кавказа, скорее всего в предгорном Дагестане, к северу от Каспийских ворот и Дербента. Одним из первых — в середине VI века — о хазарах упоминает хронист Захария Ритор. По его сведениям, хазары были кочевниками, которых тогда традиционно относили к гуннам, потрясшим в IV-V веках всю Евразию. В действительности же хазары были одним из небольших тюркоязычных народов и, видимо, подчинялись поначалу власти тюркского кагана, владыки огромной степной “кочевой” империи, зародившейся на просторах Центральной Азии. Благодаря своему строю, кочевники-тюрки были в состоянии быстро организовать огромную мобильную армию, в результате чего контролировали колоссальные территории, претендуя на дань, которую они брали как с Китая, так и с Ирана. Кроме того, каганат активно вмешивался в отношения между Ираном и Византией. В конце концов, дело дошло до того, что тюрки стали претендовать на контроль над Боспором. Вот в составе этой империи и развивались хазары, которые поначалу ничем не были знамениты.
Однако когда распалась Тюркская империя, хазары оказались свободными от своих обязательств в отношении к центральной власти. Кроме того, во главе хазар скорее всего встал предводитель из аристократического тюркского рода Ашина, из которого, по всей видимости, мог происходить и тюркский каган. Как мы знаем, каган — титул, который приравнивался в раннем Средневековье к императорскому, то есть это был правитель, который правил не одним племенным объединением и не одной страной, а многими народами. Вот этот самый каган и возглавил хазар в предгорьях и степях Дагестана.
Местоположение его орды было чрезвычайно выгодным. Рядом был проход в Закавказье с его богатейшими провинциями, степи и горные пастбища, где можно было спокойно пасти скот, что было немаловажным для кочевников. Наконец, неподалеку обитали народы, которые давно уже владели не только искусством земледелия, но и искусством строительства крепостей. В основном это были аланы, обитавшие на западе Северного Кавказа. Впоследствии хазары заключили с аланами прочный союз, сохранявшийся на протяжении почти всей истории Хазарского каганата. В общем, воспользовавшись своим положением, выгодным как экономически, так и географически, хазары продолжили ту экспансию, в которой они участвовали, будучи еще подданными тюркского кагана, и оказались в состоянии не только влиять на внутреннее положение дел в Закавказье, потеснив там Сасанидский Иран, но и опять-таки вмешиваться в постоянные распри Ирана и Византии. Одним из важнейших стратегических пунктов для каганата стало Северное Причерноморье.
В первой трети VII века эту территорию контролировала Болгарская Орда. Болгары были такими же кочевниками, как и хазары, об этом говорят даже их созвучные тюркские имена. Уже к середине VII века болгары были разгромлены, и часть орды во главе с Аспарухом по разрешению Византии переселилась на территорию нынешней Болгарии. Другая же часть ушла в междуречье Волги и Камы, где образовала Волжскую Булгарию, знаменитое раннесредневековое государство, просуществовавшее до XIII века и павшее под ударами войск Чингисхана. Но, тем не менее, большая часть болгар осталась на прежних кочевьях, влившись в состав победившего их народа. Так, в войнах, прошел VII век, в ходе которого хазарам удалось овладеть Боспором и даже угрожать Херсонесу. В результате этой экспансии и возник Хазарский каганат, и надо сказать, что каган действительно соответствовал этому имперскому титулу.

— Но ведь основной территорией Хазарского каганата считаются бассейны Волги и Дона, и именно там находилась столица каганата — Итиль?
— Дело в том, что вскоре после ряда удачных завоеваний хазары столкнулись в Закавказье с хищником пострашнее и посильнее, чем этот в общем-то рядовой тюркоязычный народ. В этот период арабы под зеленым знаменем пророка Мухаммеда начали священную войну, стремясь обратить в истинную веру язычников и потеснить христиан, в первую очередь Византию. Они вторглись в Закавказье, где и столкнулись с хазарами. Хазары были хорошими воинами: арабы обладали мощной экономической базой, имели богатый опыт боевых действий и регулярную армию, но смогли справиться с хазарами только в первой трети уже VIII века. Это произошло после того, как армию мусульман возглавил великий полководец и будущий халиф Мерван. Ему удалось разгромить войска каганата, ворваться в его северокавказские земли и захватить столицу — Семендер. Каган был вынужден бежать в дельту Волги, где и возникла новая столица Хазарии Итиль.
Помимо потери земель, в соответствии с требованиями победителей, каган был вынужден принять ислам. По крайней мере, об этом нам сообщают арабские источники. С этого момента в истории хазар и начинаются всякие домыслы. Наследники так называемой концепции евразийства, которые видят в тюркоязычных кочевниках основу будущей евразийской цивилизации, утверждают, что хазары, параллельно с войском Карла Мартела на Западе, спасли цивилизованный мир, и в том числе христианскую Европу, встав на пути арабского завоевания. Эта версия основывается на идее о наличии некоего коварного плана мусульман захватить Европу одновременно с запада, через Пиренеи, и с юго-востока, через Центральную Азию. В действительности же, надо сказать, что попытка завоевать степь всегда была безумной, начиная от Дария Ахеменида и кончая Адольфом Гитлером: контролировать огромные пространства, не имея сети опорных баз, невозможно. Арабы довольно быстро поняли это и ушли в Закавказье, где такие базы были, оставив в качестве форпоста гарнизон в Дербенте, который и контролировал проход в Закавказье. Мавры же, с которыми вступил в бой Карл Мартел, представляли собой всего лишь достаточно большой отряд кавалерии, то есть здесь речь идет о хорошо продуманном и тщательно спланированном грабительском набеге, никак не подразумевающем захвата территорий. Разумеется, это никак не умаляет достоинств Карла Мартела, который по праву считается героем.
Тем не менее арабское вторжение сыграло достаточно большую роль в истории Хазарского каганата. Это ощущают прежде всего археологи, так как именно в этот период в степях начинает формироваться салтово-маяцкая культура, которая действительно характеризует все памятники в тех границах, в которых нам известен Хазарский каганат, и которая объединяла яркие черты культур алан, хазар и болгар. Кроме того, мы видим, как формируется достаточно специфическая культура языческих тюркских кочевников, которые оставили свои курганы в междуречье Дона и Волги. Эти курганы, распространенные и в VII, и в VIII веке и принадлежащие конным воинам, скорее всего как раз и относятся к этническим хазарам.

— Вы уже говорили о том, что каган после поражения своих войск принял ислам, теперь выясняется, что хазары — народ языческий. А когда же был принят иудаизм?
— В создавшейся ситуации кагану надо было решать, как вести себя дальше, в том числе и в отношении политики вероисповедания. Если бы он оставался мусульманином, то он оказался бы под полной властью халифа и подчинялся бы арабам. Можно было, конечно же, ориентироваться на другую великую державу того времени — Византию, и принять христианство, что, безусловно, облегчило бы отношения с Византией и дало бы мощного союзника. С другой стороны, это могло и осложнить эти отношения, потому что в свое время хазары захватили немало византийских владений в Северном Причерноморье, с которыми в случае вхождения в Византийское содружество народов пришлось бы расстаться. В результате каган выбрал третий путь, который до сих пор не дает покоя историкам, публицистам и широкой публике. Каган выбрал иудаизм. Об этом свидетельствует знаменитая “Еврейско-хазарская переписка”: эпистолярный памятник, который относится к самому концу существования Хазарского каганата, написанный где-то в начале 60-х годов X века, незадолго до появления князя Святослава, уничтожившего хазарскую столицу и взявшего хорошо укрепленный Саркел.
Первое из этих писем было написано сановником арабского халифа в Кордове, которая была самостоятельным политическим центром ислама, ученым евреем Хасдаем Ибн Шапрутом, который только тогда и узнал о существовании хазарского иудейского царства где-то там, на востоке Европы. Он послал свое письмо хазарскому царю. С большими трудами оно достигло хазарской столицы — Итиля, и царь Иосиф (это имя указано потому, что переписка велась на иврите) в ответном письме рассказал о том, как его предок Булан принял иудаизм. Булан был достаточно удачливым хазарским полководцем, к которому однажды во сне явился ангел и настойчиво рекомендовал принять истинную религию — религию пророка Моисея, обещав в качестве доказательства победу над врагами. Победу Булан получил, что явилось подтверждением истинности увиденного во сне. В результате этого Булан и принял иудаизм. Вскоре к нему стали прибывать послы от мусульман и христиан, которые пытались образумить наивного правителя хазар и объяснить ему, что он избрал религию повсюду гонимого народа. Тогда во время одного из диспутов Булан спросил послов, какую из религий (кроме своей) они считают наиболее близкой к истинной, и каждый, следуя по пути наименьшего конфессионального сопротивления, ответил, что это иудаизм. Таким образом, каган окончательно остановил выбор на конфессии, позволяющей ему не выступать ни на одной из сторон в борьбе двух сверхдержав того времени.
Иудеи в исламе не считались язычниками, они были “людьми писания”, против них не надо было вести джихад в его жесткой форме (джихад имеет несколько форм, первая из которых сводится к уговорам и диспутам. К сожалению, последнее время мы помним только о последней и самой жесткой форме джихада. — А.К.) и с ними можно было вести дела, если они не нарушали основных законов и платили соответствующие подати. Та же самая картина была в Константинополе, где признавались гражданские права евреев. В общем Булан, или кто бы ни был этот каган, вполне справедливо решил, что принял нейтральную религию, которая позволит ему совершенно спокойно маневрировать между политическими рифами того времени.
Впрочем, у этого решения была и другая сторона медали. Дело в том, что Булан был каганом, которому подчинялись различные языческие народы, а мы знаем по памятникам салтово-маяцкой культуры, что эти народы были далеки от каких бы то ни было мировых религий. Да и вообще крестить или обращать в ислам степняков дело неблагодарное. И христианство, и ислам связаны с развитой городской сетью, с храмовой архитектурой, с библиотеками и развитой книжностью. Ничего этого и в помине не было в степи. Если бы Булан принял ислам или христианство, то как правитель страны он волей-неволей был бы вынужден обращать в эту религию все ее население. Это означало бы гражданскую войну с собственным народом, чего, конечно, любой разумный правитель хочет избежать. Что же касается иудаизма, то он не требовал беспрекословного обращения инородцев и язычников. Язычники, конечно же, должны были выполнять закон, данный сыновьям Ноя, и основные нормы общежития, но не в коем случае не могли принадлежать к богоизбранному народу, к каковому могли принадлежать только те, кто добровольно согласились принять иудаизм. Никакого миссионерства и насильственного обращения иудаизм за пределами самого древнего периода не знает.
Так что с точки зрения внутренней политики это был достаточно разумный шаг. Каган и его приближенные сановники приняли иудаизм, все же прочие, а именно болгары, аланы, тюрко- и финноязычные народы, ну, и конечно же, славяне, которые на тот момент оказались в сфере влияния каганата, никакого отношения к этому выбору веры не имели.
Многочисленные домыслы публицистов и последователей Л. Гумилева о том, что выбор кагана отдалил немногочисленную верхушку от народа, не соответствуют действительности. Идея о том, что иудаизм погубил каганат, равнозначна тому, что Константинополь погубило православие, и не выдерживает никакой критики. Вообще в данном случае, за исключением самого факта выбора религии, конфессиональная история практически не имеет прямого влияния на историю политическую. Подтверждение этого мы видим и по данным археологии: иудаизм не привел к распаду каганата, не привел и к закату культуры, потому что IX век — это век расцвета и салтово-маяцкой культуры, и хазарских городов. Последним уделяется особо пристальное внимание, так как они начинают практически единовременно возникать там, где их раньше и не было.
Собственно говоря, эти города являются своеобразным чудом в раннесредневековой истории. Из описаний арабского автора X века ал-Масуди мы знаем, что по крайней мере в двух городах — Итиле и Семендере — бок о бок жили разные религиозные общины. И хазарский каган, и его полководец-бек были иудеями и жили в иудейском квартале, тут же были и мусульмане, которые были не просто купцами или рядовыми горожанами, а представляли собой гвардию — основное ядро хазарского войска. Они жили в своем квартале, в котором были мечети, и во внутренних делах подчинялись решению своего суда. Точно так же в этих городах жили и христиане, и даже язычники. Тот же ал-Масуди упоминает о встреченных им в Итиле славянах и русах. Так что в одном городе достаточно мирно проживали разные конфессиональные общины с собственными институтами власти. Споры же между общинами разрешал суд, последней инстанцией которого являлся каган. К слову сказать, именно поэтому в одном из еврейских документов каган так и именуется: “Судья”. Больше всего эта ситуация вызывает у нас аналогию с ситуацией в крупных центрах мировой цивилизации того периода: например, те же Константинополь или Кордова. И Иерусалим со времен начала арабского владычества до середины уже прошлого века.

— Вы сказали, что принятие иудаизма не привело к гражданской войне, однако многие ученые, в том числе и археологи, доказывают обратное, подтверждая свои теории наличием большого количества единовременно разрушенных хазарских крепостей…
— Большинство этих крепостей стояло на главных экономических артериях Хазарии — реках и, по всей видимости, играло роль таможенных пунктов. Соответственно, именно в них происходило перераспределение прибавочного продукта. Там же он и хранился. Скорее всего, крепости погибали в каких то внутренних, локальных конфликтах, имеющих под собой экономическую, ну, в крайнем случае, политическую подоплеку. Гарнизоны в крепостях стояли небольшие, и взять их и разграбить было сравнительно легко.

— Одна из стойких легенд утверждает, что большинство евреев, проживающих в Восточной Европе, — потомки хазар. Как вы относитесь к этой легенде?
— Эта точка зрения еще не самая радикальная. Английский писатель еврейского происхождения Артур Кестлер выступил в 1970-е годы с книгой, которая называется “Тринадцатое колено”. Она была недавно опубликована на русском языке в издательстве “Евразия”. Кестлер пытался доказать, что не только восточноевропейские евреи, но и вообще европейские евреи-ашкеназы — это потомки хазар, которые спаслись после разгрома Хазарского каганата. Нужно это ему было для благородных целей. Он хотел доказать, что антисемитизм как таковой лишен своего основания в Европе, потому что хазары-иудеи не были семитами, они были тюрками.
Сегодня никто из ученых не относится всерьез к этой концепции. Мы должны понимать, что городская цивилизация Хазарии была развита в общем-то слабо, в основном это были только зачатки городов, крепости. В этих крепостях мы не находим никаких следов иудейского культа. Кроме того, еврейское население в Хазарии было чрезвычайно малочисленно. Из письменных источников нам известно, что община, например, города Киева в X веке состояла, судя по всему, всего из 16 семей. Более крупные общины могли традиционно жить в старых греческих городах Причерноморья, но в Восточной Европе не было того уровня городской жизни, который позволял бы развиваться еврейским общинам. Что же касается европейских евреев-ашкеназов, то мы хорошо изучили этот вопрос. Как правило, их приглашали европейские сеньоры, зная, что приглашают людей опытных в цивилизованной городской жизни, мы знаем, откуда они приходили, и никакого отношения к Хазарии они не имеют.

— Всем известны слова про “неразумных хазар”, которым отмстил Вещий Олег. Кое-кто пошел дальше и выделил “образованных волхвов”. Откуда пошло это, пусть даже порой шуточное противостояние?
— Такое противопоставление действительно идет от Александра Сергеевича Пушкина, который выбрал “Песнь о Вещем Олеге” не случайно — это было единственное поэтическое произведение Древней Руси. Пушкин нафантазировал в отношении исходного текста — текста Начальной летописи “Повести временных лет”. Олег, конечно, присвоил себе дань, которую платили хазарам славянские племена среднего Поднепровья, но совершенно не собирался с хазарами воевать. У него были другие планы, так как он был ориентирован на ссору с Византией и совершил туда свой знаменитый поход. Что касается того, как интерпретируют эту “неразумность хазар” уже в современной околонаучной литературе, то здесь уже можно говорить о том месте в “еврейско-хазарской переписке”, где послы мусульман и христиан пытаются “образумить” хазарского кагана, выбравшего “плохую религию”.
Если же копать глубже, то тема хазарского ига остается одной из самых болезненных тем на сегодняшний день, ибо “Повесть временных лет” (Начальная летопись), как и письмо царя Иосифа и еще ряд документов, свидетельствует о том, что хазары брали дань со славян, а при греческом императоре Романе Лакапине даже якобы подчинили себе Русь, разгромив одного из русских князей по имени Хельгу, что должно звучать по-русски как Олег. Это опять-таки один из мифов, который был развенчан опять-таки археологами. В ходе раскопок выяснилось, что в VII-IX веках славянские поселения широко распространяются в той лесостепной зоне, где после окончательного разгрома Хазарии славяне смогли вновь появиться только уже с казачьими станицами. То есть под эгидой хазар славяне, естественно, давая дань, могли спокойно заниматься земледелием, и хазары даже были в этом заинтересованы, так как хотя они и были кочевым народом, ориентированным на скотоводство, но и им нужен был хлеб. Так что эпоха Хазарского каганата являлась одновременно и расцветом славянской колонизации лесостепи Восточной Европы, когда славяне доходят до Дона и их поселения существуют в относительной безопасности: кочевники не угрожали им до тех пор, пока сильна была власть кагана.
Что касается Руси, то здесь все намного сложнее. Сперва контакт с Русью происходил через торговлю. По рекам Восточной Европы русские купцы проникали на мировые рынки, где торговали мехами, рабами и янтарем. Царь Иосиф писал Хасдаю Ибн Шапруту, что народ рус стал мощным народом и он с трудом удерживает его на своих границах, а если бы он не делал этого, то этот народ завоевал бы весь мир. Надо сказать, что здесь Иосиф сглазил, потому что в 965 году Святослав разгромил каганат и действительно был близок к завоеванию значительной части Византии, во всяком случае Балкан. Во власти Руси оказался тогда Саркел, нареченный Белой Вежей (прямой перевод с тюркского оригинального названия крепости — Белая Башня. — А.К.), хазарская крепость Таматарха стала русской Тмутараканью, но Святослав по приглашению Византии пошел воевать на Балканы, где был разгромлен. Мир же стали завоевывать соперники хазар в Средней Азии агузы, которые принимали участие в довершении разгрома Хазарии, а до того служили как раз в той самой мусульманской гвардии хазарских каганов. Прорвавшись через территорию Хазарии в Закавказье, они осели и стали основой для этногенеза турок и азербайджанцев.
Справедливости ради надо сказать, что хазары враждовали не только с Русью, но и с печенегами, для которых являлись естественной препоной по дороге на Русь. Разгромив каганат, Святослав убрал эту препону и сам погиб под печенежскими саблями в засаде на одном из днепровских порогов.
Что же касается знаменитого хазарского документа, известного как “Кембриджское письмо”, посвященного тому, как хазары в 30–40-е годы X века смогли подчинить себе Русь, то скорее всего автор явно преувеличивает. Речь может идти только о локальной стычке с одним из многочисленных русских князей, закончившейся поражением последнего. Как и многие другие кочевые народы, хазары считали побежденных своими рабами и подданными. Русские же так не считали и даже не сочли нужным упомянуть об этом инциденте ни в одной из своих летописей.

Беседовал Александр КОМАРОВ
«Еврейские новости»

- FIN -

Добавить комментарий

*

Посетите наш форум!

Свыше 320 интересных тем для обсуждения.

Еще больше статей, исторических фактов, уникальных находок.

Участвуйте в дискуссиях, мероприятиях и экспедициях.

Присоединяйтесь к нашему поисковому движению!

Поисковое движение Sarkel