Sarkel

А.И. Семенов

РОМАНОВСКОЕ ПОГРЕБЕНИЕ

И ДОНСКИЕ ПАМЯТНИКИ ПРЕДСАЛТОВСКОЙ КУЛЬТУРЫ

ХАЗАРСКОГО ВРЕМЕНИ

 

Ленинград

С выделением предсалтовских памятников связаны важнейшие вопросы хазарской археологии Дона: поиски собственно хазарской культуры, генезис этнических компонентов салтово-маяцкой культуры, происхождение оседлости и её носителей и др.

На основании сведений письменных источников, победа над болгарскими племенами, установление гегемонии хазар в Подонье и образование самостоятельного хазарского государства относятся ко второй половине VII в. н.э. Наиболее ранние памятники салтово-маяцкой культуры Дона, связываемой с населением Хазарского каганата, датируются серединой VIII в. Можно было бы объяснить отсутствие на Дону селищ и городищ в пределах почти столетнего периода хазарской эпохи кочевым образом жизни населения, но погребения этого времени до сих пор не выделены.

Отсутствие достоверно предсалтовских памятников делало уязвимой гипотезу о генетической связи салтово-маяцкой и сарматской культур. Культура белокаменных городищ и обширных городских грунтовых некрополей в бассейне Дона кажется возникшей внезапно, очевидно, как и считает большинство высказавшихся по этому поводу исследователей, в результате миграции с Северного Кавказа в середине VIII в.

Современное состояние раннесредневековой хронологии Дона характеризуется отсутствием в литературе указаний на достоверные памятники середины VII — середины VIII вв. Не разработанность предсалтовской хронологии Дона подтверждается и использованием в одной из наиболее существенных работ последних лет по раннесредневековой хронологии Восточной Европы донских комплексов с неточным (Столбица) и неверным (Романовская) определением происходящих из них византийских монет [1; 2; 9].

На Дону нет многослойных поселений и стратифицированных могильников предсалтовского периода. Это ограничивает возможности построения хронологической шкалы периода только рассмотрением опорных комплексов, датированным по внешним аналогиям. Нехарактерный для салтово-маяцкой культуры облик инвентаря, несвойственный ей подкурганный обряд и новые определения монет (Константин IV, 681-685 гг. и Леонтий II, 695-698 гг.) предполагают возможность досалтовского возраста Романовского погребения.

Открытое столетие назад, 1884 г., погребение у станицы Романовской представлено в литературе только разрозненными упоминаниями отдельных, наиболее ярких предметов. Долгое время оно находилось вне поля зрения хазароведов, что, по-видимому, вызвано обстоятельствами находки и судьбой романовских вещей, хранившихся в трех удаленных друг от друга музеях Москвы, Петербурга и Новочеркасска. Датировка хазарским временем затруднялась нехарактерным для салтово-маяцкогй культуры Дона обликом золотых романовских вещей, необычным, как принято считать, для этой культуры подкурганным обрядом. Препятствовало уяснению хронологической позиции погребения и ошибочное определение монет.

Реконструируемый по архивным материалам погребальный обряд и, прежде всего, наличие курганной насыпи принципиально отличают романовское захоронение от типичных погребений салтово-маяцкой культуры Дона. Сохранившиеся об обряде сведения собраны чиновником, проводившим специальное дознание у населения, и не вызывают сомнений [15].

Среди подробного описания отдельных предметов, их расположения в могиле, деталей обряда содержится вполне определенное указание на существование курганной насыпи в виде едва заметного над поверхностью земли возвышения. По сведениям археологов, погребенный был обращен головой на северо-запад. Следы гроба не прослежены. Возле черепа погребенного найден глиняный горшок, наполненный древесным углем. «В расстоянии аршин (*) трех» от горшка в противоположную сторону, т.е. в ногах скелета, оказалась голова и кости ног лошади [16].

(*) – аршин (4 четверти; 16 вершков; 28 дюймов) = 711,2 мм; прим. ред.

Последнее обстоятельство очень важно, так как вновь указывает на нехарактерную для салтово-маяцких погребений Дона черту. К сожалению, по сохранившемуся описанию нельзя установить, идет ли речь о полном скелете лошади или только о его части.

Согласно существующим представлениям, донские захоронения хазарского времени, совершенные под курганами и сопровождаемые найденными в могиле костями лошади, должны были бы связываться с поздними кочевниками: печенегами, торками, гузами. Неприемлимость такой атрибуции для романовского погребения опирается на его раннюю дату – вторая четверть VIII в., — основанную на новых определениях монет и пересмотре устаревших дат украшений.

Первое определение романовских монет принадлежит, по-видимому, Х.И. Попову, отнесшему одну из них ко времени Льва III (717-741 гг.), а другую – к эпохе после Юстиниана и Ираклия [18]. Определение первой монеты не подвергалось сомнению, а второй – уточнению до недавнего времени [5; 3; 4; 9]. В 1967 г. В.В. Кропоткин дал описание и определение монеты (Константин IV Погонат, 668-685 гг.), хранившейся прежде в Новочеркасска, не указывая источник описания [10]. Фотография аверса монеты помещена в каталоге Новочеркасского музея [19]. Более полное представление о монете дает типографское воспроизведение её рисунка, хранящееся в делах Археологической комиссии [17]. Отсутствие на реверсе фигур Тиберия и Ираклия ограничивает возможное время выпуска 681-685 гг., когда братья-соправители Константина IV уже были отстранены от власти. Другая монета из станицы Романовской, хранящаяся в Историческом музее в Москве, определяющаяся временем правления Льва III [9], принадлежит в действительности Леонтию II (695-698 гг.). Новые определения значительно удревняют время чеканки младшей из монет и сокращают возможный интервал времени их выпуска до 11-18 лет. Это создает дополнительный аргумент в пользу незначительного «запаздывания» монет в комплексе.

Различно датировались золотые нагрудные аграфы романовского погребения. Первоначально предлагавший их дату изготовления VII-VIII вв. Н.П. Кондаков [7] изменил её впоследствии на VIII-IX вв. [8]. Б.А. Рыбаков отнес аграфы к вещам антской эпохи и датировал их V-VI вв. [20]. Эту дату и интерпретацию Б.А. Рыбакова принял Б.В. Лунин [12]. С.В. Киселев ограничил время находки VI в. [6].

Время изготовления аграфов устанавливается по их сходству с образцами, выделяемой Б.И. Маршаком степной группы памятников прикладного искусства VII-VIII вв. [13]). Орнамент романовских застежек и близкие ему орнаменты фрагментированных золотых обкладок из романовского погребения представляют промежуточное звено между узорами соответствующей группы изделий из погребения в Перещепино и более стилизованными и упрощенными орнаментами на деталях поясного набора из Ясиново и многочисленных предметах из албанской находки во Брапе, датированных началом VIII в. [14]. В целом золотые пластинчатые обкладки из Романовской соотносятся со вторым периодом аварских древностей (680-720 гг.).

Со времени открытия романовского захоронения только в самую раннюю пору были предприняты две попытки определить его место в системе памятников Дона, увязав с известными хазарскими древностями. В.И. Сизов пытался привлечь захоронение (опираясь на неверную позднюю дату его младшей монеты) для подтверждения ранней даты Цимлянских городищ [22]. Современным Цимлянскому городищу считал погребение Х.И. Попов, специально отмечавший и их территориальную (всего 20 верст (*)) близость [18].

(*) – верста (500 саженей) = 1,0668 км; прим. ред.

Вопрос об уникальности обряда романовского погребения, отличного от традиционного обряда салтово-маяцкой культуры Дона, отпадает после нахождения захоронений хазарского времени в бассейне реки Дона, содержавших византийские солиды второй половины VII – первой половины VIII в. Все погребения с монетами этого времени совершены под курганными насыпями: Романовская, Столбица, Большая Орловка, Соколовская балка [21]. Подтверждает наблюдение позднее ставшее известным подкурганное захоронение Дорофеевского могильника на Есауловском Аксае с монетами Фоки (602-610) и Ираклия с Ираклием Константином (610-641 гг.) [11].

Все перечисленные могилы, наряду с необычным для хазарского времени обрядом, заметно отличаются от средних погребений салтово-маяцкой культуры Дона богатством инвентаря. В их составе часты вещи из драгоценных материалов, нередко привозные. Судя по захоронению у Соколовской балки, курганы хазарского периода с византийскими монетами связаны с курганами со рвами подквадратной в плане формы частично синхронными раннесалтовским погребениям Дона (известны уже и на Украине и на Нижней Волге). Курганы с монетами и курганы с ровиками объединяются общими признаками: ориентировка погребенного головой преимущественно на запад, наличие костей лошади и барана в могиле, восточные аналогии инвентарю и важным деталям погребального обряда.

Существенно отличаются донские подкурганные захоронения хазарского времени по обряду и инвентарю от типичных погребений салтово-маяцкой культуры Дона. Они определяются, очевидно, этническими различиями, дополняются высоким социальным статусом покойников, захороненных в курганах. Выдвигаемое предположение о принадлежности части подкурганных захоронений социальными верхами каганата – собственно хазарам или тюркам, его создателям, — опирается на достоверно предсалтовский возраст некоторых курганов хазарского времени на Дону. Наличие курганной насыпи становится одним из ведущих признаков в поисках предсалтовской культуры Дона.

Литература

1. Амброз А.К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. I. — СА, 1971, № 2.
2. Амброз А.К. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы. II. — СА, 1971, № 3.
3. Зверев Ст. Материалы по археологии Дона. Издание Воронежского губернского статистического комитета. Воронеж , 1894.
4. Зверев Ст. Следы христианства на Дону в домонгольский период. – Труды X AC. M., 1896.
5. Каталог предметов, доставленных на археологическую выставку при IX Археологическом съезде в Вильне в 1893 году. Вильна, 1893.
6. Киселев С.В. Древняя история Южной Сибири. М., 1951.
7. Кондаков Н.П. Эрмитаж. Указатель отделения средних веков и эпохи Возрождения. Спб., 1891.
8. Кондаков Н.П. Русские клады, т. 1. Спб., 1896.
9. Кропоткин В.В. Клады византийских монет на территории СССР. М., 1962.
10. Кропоткин В.В. Новые находки византийских монет на территории СССР. – ВВ. 1967, № 26.
11. Лагоцкий К.С., Шилов В.П. Исследования Волго-Донской экспедиции. – АО 1976. М., 1977.
12. Лунин Б.В. Саркел (К истории славян и хазар на Дону). Ростов н/ Д., 1939.
13. Маршак Б.И. Согдийское серебро. Очерки по восточной торевтике. М., 1971.
14. Маршак Б.И., Скалон К.М. Перещепинский клад. (К выставке Сокровища искусства Древнего Ирана, Кавказа, Средней Азии). Л., 1972.
15. О присылке в Комиссию на рассмотрение древностей, принадлежащих учреждаемому в Новочеркасске Донскому музею. – Архив ЛОИА АН СССР. Дело АК, № 65, 1886 г.
16. О раскопках В.И. Ястребова в Области Земли Войска Донского. – Архив ЛОИА АН СССР. Дело АК, № 9а, 1890 г.
17. Об археологических разысканиях Н.Е. Бранденбурга в Донской области. – Архив ЛОИА АН СССР. Дело АК, № 17, 1891 г.
18. Попов Х.И. О цимлянских находках, об открытии древностей на цимлянском городище в Области Войска Донского. – Архив ЛОИА АН СССР. Дело АК, № 203, 1894.
19. Попов Х.Н (?). Описание археологического отдела Донского музея. Новочеркасск, б. г.
20. Рыбаков Б.А. Акты и Киевская Русь. – ВДИ, 1939, № 1.
21. Семенов А.Н (?). Византийские монеты из погребений хазарского времени бассейна р. Дон. – В кн.: Проблемы археологии. II. Л., 1978.
22. Сизов В.И. Раскопки в двух городищах близ Цимлянской станицы на Дону. – Труды VI АС, т. 4. Одесса, 1889.

- FIN -